Среди кошмарных последствий этой моральной капитуляции был параллельный нравственный коллапс немецких протестантов. Стремясь не допустить особого статуса для католиков, они опубликовали собственное соглашение с фюрером. Ни одна протестантская церковь, однако, не зашла так далеко, как католические иерархи, постановившие ежегодно праздновать день рождения Гитлера 20 апреля. В этот знаменательный день, по распоряжению папы, берлинский кардинал регулярно передавал «самые теплые поздравления фюреру от имени всех епископов и епархий Германии». Пожелания счастья сопровождались «истовыми молитвами, что обращают к небесам со своих алтарей немецкие католики». Приказ папы исполнялся неукоснительно.
Справедливости ради надо сказать, что эта постыдная традиция родилась лишь в 1939 году, когда папа в Риме сменился. Папа Пий XI всегда испытывал глубочайшее подозрение к гитлеровскому государству и его очевидной способности творить страшное зло. (Во время первого визита Гитлера в Рим, к примеру, Святейший Отец демонстративно удалился из города в папскую резиденцию в Кастель Гандольфо.) Однако больного и дряхлого Пия XI на протяжении всех 1930-х годов переигрывал его же госсекретарь, Эудженио Пачелли. Есть все основания полагать, что Его Святейшество подготовил, по крайней мере, одну энциклику, выражающую некоторую обеспокоенность бедственным положением евреев Европы, но Пачелли не дал ей хода, поскольку имел другие планы. Сегодня Пачелли известен нам как папа Пий XII, занявший престол после смерти своего бывшего начальника в 1939 году. Через четыре дня после своего избрания Коллегией кардиналов Его Святейшество направил в Берлин письмо следующего содержания:
Блистательному Адольфу Гитлеру, Фюреру и Канцлеру Германского Рейха! Начиная Наш Понтификат, желаем заверить Вас, что, как и прежде, преданы делу духовного здоровья немецкого народа, вверенного Вам… В те долгие годы, что Мы провели в Германии, Мы делали все, что в Нашей власти, для установления гармоничных отношений меж Церковью и Государством. Теперь, когда обязанности, сопряженные с Нашей должностью пастыря, расширили Наши возможности, тем более ревностной будет Наша молитва о достижении этой цели. Да будет отпущено немецкому народу процветание и прогресс во всякой деятельности!
Через шесть лет после этого послания, безнравственного и бессодержательного, некогда процветавший, цивилизованный немецкий народ глядел по сторонам и не видел вокруг камня на камне, а безбожная Красная Армия подступала к Берлину. Но я завел речь об этой смене вех по другой причине. Католикам положено верить, что папа есть викарий Христа на земле и хранитель ключей святого Петра. Разумеется, они вольны верить и в это, и в то, что бог решает, когда закончить правление одного Папы или (что более важно) начать правление другого. В таком случае они должны верить в божье благоволение на смерть антинацистского папы и восшествие на престол пронацистского папы за несколько месяцев до вторжения Гитлера в Польшу и начала Второй мировой войны. Пожалуй, еще можно закрыть глаза на то, что 25 % эсэсовцев в той войне были практикующими католиками, и что ни одному католику не пригрозили отлучением от церкви за участие в военных преступлениях. (Иозефа Геббельса, правда, все-таки отлучили, но это случилось раньше, к тому же он как-никак совершил более страшный проступок: женился на протестантке.) Ни в людях, ни в их институтах нет совершенства, кто же спорит. Но нет и более наглядного доказательства того, что священные институты созданы человеком.
Пособничество продолжилось даже после войны, когда объявленных в розыск нацистских преступников тайком вывозили в Южную Америку по печально знаменитым «крысиным ходам». Именно Ватикан, способный помочь с паспортами, документами, деньгами и связями, организовывал выезд из Европы, а также необходимое укрытие и поддержку на другом конце. Все это усугублялось сотрудничеством с крайне правыми диктатурами южного полушария, многие из которых были построены по фашистской модели. Такие беглые палачи, как Клаус Барби, нередко находили себе новые карьеры, прислуживая латиноамериканским режимам. Сами режимы — вплоть до начала их коллапса в последние десятилетия XX века — всегда могли рассчитывать на поддержку местного католического священства. Связь церкви и фашизма оказалась долговечней Третьего рейха.