От этих мыслей у Алены мурашки побежали по коже, она ускорила шаг. Всюду буйствовала весна, пели птицы, распускались цветы, но Алена этого не замечала, все не радовало ее. Она смотрела на птиц только потому, что они были свободны и спокойно перелетали через ограду, куда ей доступа не было, и Алена им завидовала. 'Гам, за забором, текла размеренная и спокойная жизнь, шелестел лес, вдали была слышна река.
Она думала о том, как написать записку для врача, хотя это было почти нереально. Все кругом просматривается, у нее нет ни бумаги, ни карандаша. Даже туалетная бумага отсутствовала ввиду имевшегося в наличии биде. Видимо, туалетную бумагу поэтому и не приносили, в целях безопасности.
Алена решила пойти на хитрость.
- Лейла, ты знаешь, что я по профессии художник-модельер?
Лейла молча слушала. Алена продолжила.
- Нельзя ли мне принести несколько листов бумаги и карандаш, я хочу порисовать или придумать несколько моделей исламской одежды для наших женщин.
- Я спрошу, - произнесла немногословная прислуга и удалилась.
- Рисовать не разрешили, - доложила Лейла тем же вечером.
Через некоторое время Алена попросила у Лейлы туалетную бумагу, ссылаясь на то, что не может пользоваться исключительно одним биде. Лейла опять обещала узнать.
- Бумагу не разрешили, - произнесла она, принеся ужин.
«Сволочи, - подумала Алена, - все чуют». И на бумажную тему решила больше не заикаться.
Была надежда еще и на мусор. Охранники курили на территории, а следовательно, кто-нибудь из них мог обронить пустую пачку из-под сигарет. Алена во время прогулок стала внимательно смотреть под ноги, но ни окурков, ни, тем более, пачек от сигарет нигде не валялось. Сад был стерильно чист.
«Еще мусор, - думала Алена, - его выносят на задний двор в больших черных мешках, а потом увозят на все том же грузовичке».
Но как она подойдет к мусору, как развяжет мешок и начнет рыться в отходах? Это тоже нереально. Были и более утопические мысли, например, как в фильме: ей удастся забраться в кузов грузовика, затем ее закидают мешками с мусором и вывезут на свалку.
«Для этого мне самой нужно превратиться в мешок, - в отчаянии думала Алена, - да и к грузовику охрана не подпустит на пушечный выстрел».
Любую погрузку и разгрузку на территории двора внимательно наблюдал один из охранников.
Идея подкинуть доктору записку становилась все более нереальной. Дать знак ей она тоже не сможет, ведь Руслан не отойдет от нее ни на шаг и с врачом она с глазу на глаз ни на минуту не останется.
Алена знала, что комната и даже санузел просматриваются камерами наблюдения. Что можно придумать в комнате, которая как на ладони. К врачу ее повезут без предупреждения, и это может случиться в любой момент. Ночью под одеялом она оторвала кусочек простыни, совсем маленький, надеясь, что Лейла не заметит, когда будет менять белье. Простыня была почти новая, поэтому пришлось изрядно поработать зубами. Она спрятала его под матрац.
Наконец настал день посещения врача. Однажды утром вместо Лейлы явился сам Руслан.
- Собирайся, после завтрака поедем к доктору, - это было сказано таким будничным голосом, словно она не пленница и смертница, а просто жена, которую любящий муж хочет отвезти на прием к врачу.
Пришла Лейла, принесла завтрак: гренки с сыром, салат, яичница с помидорами, кофе, сливки в изящном фарфоровом сливочнике, свежевыжатый апельсиновый сок.
Алена принялась за завтрак, сев вплотную к кровати, где под матрацем лежал заветный кусочек простыни, незаметно вытащила его пальцами и положила под накрахмаленную льняную салфетку, которую всегда приносили вместе с едой. Она макала ложку в кофе, приподнимала салфетку и на кусочке простыни старательно выводила корявые и расплывавшиеся буквы - SOS, с аппетитом уплетая при этом яичницу и гренки. Затем она пролила кофе на стол и, делая вид, что вытирает кофейную лужу, быстро засунула тряпочку с надписью йод халат.
Пришла Лейла, убрала все со стола, ни слова ни сказав про полностью испорченную кофе салфетку, принесла одежду. Алена нарочито долго одевалась, наконец ей удалось пристроить тряпочку под резинку трусов.
Ехали, как и в прошлый раз, в том же составе, молчали.
«Столько манипуляций проделала с этой псевдо запиской. Будет ли толк? Да и поймет ли врач, что я хотела сказать? А если и поймет, что я прошу помощи, что сможет сделать? Правда, она знает, где меня держат - первый раз ее привозили в дом, вряд ли ее везли с завязанными глазами. Значит, если она поймет, то хотя бы укажет место, откуда просят помощи. Но и это может не помочь: местная милиция наверняка ни за что не станет трогать Султана. А идти в ФСБ доктор явно не догадается, да и там могут не понять и отправить ее куда подальше, а она, решив, что сделала все возможное, больше ничего предпринимать не станет. Кто я для нее? Если она вообще не с ними заодно. Может, они ей деньги платят, а она на них работает? А если не с ними и поймет, что мне нужна помощь, то, вполне возможно, не захочет связываться с бандитами, побоится - у нее наверняка семья, дети, подумает, что не стоит рисковать», - думала Алена, сидя на заднем сиденье рядом с Русланом.
Когда Алена пристраивалась на кушетке в кабинете УЗИ, ей удалось незаметно бросить свою записку в щель между стеной и краем кушетки.
Лидия Александровна была все так же добра и приветлива. Руслан стоял рядом и напряженно следил за каждым движением доктора.
- Головное предлежание, сердцебиение в норме, ритмичное, органы в норме, - спокойно произносила Лидия Александровна привычные для нее слова.
- Пол ребенка уже можно определить? - спросил Руслан.
Лидия Александровна еще поводила датчиком по животу Алены, внимательно глядя на монитор. Алена вся напряглась и сжалась. Вдруг окажется девочка? Доктор не знает, что этого не следует говорить, что ей, Алене, грозит смертельная опасность - ей и ее ребенку.
- У вас мальчик, - так же спокойно произнесла Лидия Александровна.
Алена возликовала: у нее есть шанс, по крайней мере, есть время. Она была права, для Султана действительно очень важен пол ребенка.
- Это точно? - переспросил Руслан.
- Сто процентов.
- То есть вы гарантируете?
- Если вы сомневаетесь в моем профессионализме, - поддела его Лидия Александровна, которой явно не нравился муж ее пациентки, - можете обратиться к другому специалисту, но смею вас заверить, что он скажет вам то же самое.
В конце рабочего дня санитарка женской консультации убирала в кабинетах. Она вымела из-под кушетки лоскуток ткани с кофейными пятнами SOS, не обратив на него ни малейшего внимания. Доктора уже все разошлись, и санитарка торопилась поскорее закончить работу и уйти домой, где ее ждали некормленые дети, стирка и уборка.
Наивно было полагать, что кто-то обратит внимание на обрывок грязного лоскута, валяющийся иод кушеткой в кабинете женской консультации. Алена это прекрасно понимала, но придумать еще что-либо была не в состоянии. Все остальные варианты были либо совершенно бредовыми, либо физически невыполнимыми.
Алена была на грани отчаяния и надеялась лишь на чудо, которое может произойти за это время. Но времени становилось все меньше. Весна незаметно перешла в лето. Стояли теплые солнечные дни. Алена с ужасом думала, что до родов остается меньше двух месяцев и ничего не меняется. Только живот растет, и ребенок все более и более активно двигается и толкается. Она никогда не могла предположить, что ожидание ребенка для нее превратится в кошмар, в ожидание смерти. Ведь за его рождением последует ее неминуемая смерть, а матерью ему станет эта противная и злая Лейла.
Это случилось поздно ночью. Алена спала, когда в комнату вошла Лейла и бесцеремонно зажгла свет. Вспышка света ослепила Алену, она в испуге села в кровати, прикрывая рукой глаза.