- Слушай, выключи телевизор, у нас новости есть, - произнесла Настя, присаживаясь напротив на табуретку.
Отец Сергий оторвался от телевизора и щелкнул пультом.
- Ну? Какие новости?
- У нас третий намечается, - опустив глаза и теребя пуговицу на халате, произнесла Настя.
Отец Сергий отложил ложку и даже, как показалось Насте, нахмурился.
- Ты что, не рад? - изумилась Настя, поправляя сползшие на нос очки.
- Нет, я рад, просто думаю...
- Что ты думаешь, я вижу: ты не рад.
- Я всегда рад детям, просто это как-то... - он замялся, подбирая нужные слова, - как-то неожиданно, что ли. Нет, ты сама понимаешь, после прошлого случая надо беречься и быть осторожнее.
- Что ты несешь?! Ну ты сам понимаешь, что ты плетешь?! - Настя заплакала и выскочила из кухни.
Вот так, а раньше она представляла себе, что, узнав о ребенке, муж будет кружить ее на руках, и они будут смеяться.
- Настя! Ася, подожди! Асенька, ну прости, я не так сказал.
Настя лежала на диване, уткнувшись лицом в подушку.
Сергей погладил ее по разметавшимся волосам.
- Ась, я правда очень рад, ну прости. Просто после того, как мы мальчика потеряли, я стал этого бояться. Я вообще думал, что у нас больше не будет детей.
- С чего это ты думал, что у нас детей не будет? - сердито спросила Настя, сев на диване и вытирая мокрые глаза.
- Ну прости, - он обнял ее за плечи, - тогда столько пережили, я до сих пор не отошел. Ты болела долго, ну я и думал, что если это и случится, то не скоро, не так скоро. Да и врачи говорили, что надо было обследоваться, причину выяснить. А Господь, значит, решил по-другому.
- Слушай, ну зачем ты мне все это напоминаешь? Думаешь, я меньше тебя переживала, зачем к этому надо возвращаться? Радуйся новому ребенку.
- Ладно, не бери в голову, что я тебе наговорил, пойдем чай пить, - сказал Сергей, протягивая ей руку.
Во дворе глухо залаяла собака, послышались отдаленные детские голоса, какая-то возня и шаги к калитке.
У Алены гулко забилось сердце, кровь неприятно пульсировала в висках, голова кружилась, во рту пересохло.
Калитка распахнулась. Это был он, только сильно повзрослевший, возмужавший, с небольшой бородкой и длинными до плеч волосами. Он был гораздо красивее того Андрея, которого она знала в семинарии и которого так нелепо потеряла, но это был он, ее Андрей. Дальше Алена не помнила ничего, ноги подкосились, и все померкло.
Алена очнулась в незнакомой комнате на диване. Над ней, склонившись, стоял он. Рядом, со стаканом воды в руке, сильно располневшая, с огромным животом, Вероника. Алена ее сразу узнала. Теперь она не испытывала к этой женщине ничего; ненависти, которая была раньше, не было и в помине. Алена попыталась ей улыбнуться. Вероника была беременна, как тогда, несколько лет назад, когда она последний раз случайно встретила их в Лавре.
Где-то в соседней комнате слышны были детские голоса. Вероника с удивлением и полным непониманием смотрела на Алену.
- Андрей, прости, простите, - прошептала Алена, - я пить хочу.
Вероника вручила стакан мужу.
- Отец Андрей, я к детям, укладывать пора, - она развернулась и, тяжело дыша, удалилась.
- Алена, я уже вызвал врача. Почему ты здесь, в таком виде, что случилось? Ты много не говори, в двух словах, - произнес отец Андрей, усаживаясь на стул рядом с диваном. - У тебя все ноги изранены, промыть надо и забинтовать.
- Не надо врача, Андрей, я бежала... бежала из плена, никто не должен знать, что я здесь, иначе меня убьют. Я тебе все-все расскажу, только отдохну немного... Я должна родить недели через две, а может, раньше. Прошу, помоги мне, спрячь меня, это страшные люди, они на все пойдут, они могут убить твою семью, если узнают, что я здесь. Ты меня спрячь где-нибудь, не подвергай себя опасности, - Алена быстро шептала, она вся горела, у нее начинался бред.
- Не надо столько говорить, отдохни, тебе надо поспать. Мы все решим, у меня ты в безопасности, и ты потом мне все расскажешь. Ладно? А сейчас просто отдохни, я никому ничего не скажу, - отец Андрей сжал ее горячую ладонь в своей руке и закрыл глаза.
Казалось, он даже не понял, о какой серьезной опасности она пытается ему сказать.
«Господи, это не сон, что это? Откуда?» - думал он.
Он смотрел на нее, словно не было всех этих лет разлуки. Ему хотелось поцеловать ее пальцы. Он переборол себя, отпустил ее руку, ему стало страшно. С ней случилось несчастье, она беременна, наверняка замужем, у нее что- то стряслось, а он, священник Андрей, вдруг допустил в сердце... Ему стало страшно думать, что произошло с его сердцем. Разве может он иметь такие чувства! Все вернулось в несколько минут, все, с чем он боролся столько лет, что подавлял в себе, что замаливал. Какое он имеет право? Его жена должна скоро родить, у него четверо детей, он священник, он стоит у престола. Нет!
Он порывисто встал, подошел к окну.
Алена уже спала.
В дверь постучались, пришла врач Антонина Семеновна, его давняя прихожанка.
Отец Андрей вышел на кухню. Вероника стояла у окна, она повернула голову и посмотрела на мужа, в глазах ее угадывалась тревога, очень сильная тревога. Черные глаза Вероники всегда хранили какую-то неразгаданную тайну. Отец Андрей никогда не знал до конца, что кроется за ее взглядом. Он знал одно, что его жена скрытный и таинственный человек. Было время, когда эта скрытность его сильно раздражала, ему казалось, что она многое скрывает от него, не делится с ним. И это мешало ему, словно отнимало власть над ней, потом с возрастом он нашел в себе силы все переосмыслить. И взгляд ее темных глаз уже не казался ему столь таинственно опасным.
- Ей в больницу надо, - как можно спокойнее произнесла Вероника, вопросительно посмотрев на мужа.
- Нельзя ей в больницу, я понял, что там какая-то темная криминальная история. Я еще не знаю, что конкретно, но пока она останется здесь.
- Помочь надо, но я не советовала бы тебе связываться с криминалом, даже если она твоя... -Вероника осеклась. - Ладно, мне надо детям сказку почитать.
Быстро, насколько могла, она вышла из кухни. Отец Андрей проводил ее взглядом - в этом она вся, и он был благодарен ей. Другая на ее месте задала бы тысячу вопросов и высказала бы тысячу претензий. Ведь пребывание Алены у них в доме для Вероники крайне неприятно и нежелательно.
Отец Андрей вспомнил, как бродил по городу тогда, когда привез жену в клинику, как хотел увидеть Алену, встретиться с ней, как, пересиливая это желание, поехал к своему другу отцу Сергию. Это был его грех, он прекрасно это осознавал. Но тогда чувства были свежи и раны не затянулись. А сейчас? Он думал, что все давно прошло, стерлось, что называется, быльем поросло, и вдруг он видит ее, и чувства вспыхивают, несмотря на возраст, время.
Он вышел во двор. Стемнело. Южная ночь разливалась приятным теплом, звенели сверчки. В дом идти не хотелось, не хотелось видеть Веронику, он боялся смотреть ей в глаза. Понял, что она обо всем догадалась. Он много лет думал, что она ничего не знает про его первую невесту, но оказалось, что знала и молчала, ни словом не давая понять, что знает. Лишь недавно все рассказала.
Дверь в дом приоткрылась, полоска света вылилась во двор.
- Отец Андрей, тебя Антонина Семеновна зовет, - тихо позвала Вероника.
Антонина Семеновна на кухне тщательно мыла руки, у окна, опираясь на подоконник, стояла Вероника, лицо ее было бледным.
- Батюшка, рожать ей пока рано, через недельку, не раньше, очень сильный стресс, испуг и истощение, больше нервное, организм молодой и крепкий. Ссадины на ногах я обработала. Дала ей феназепам на ночь, пока больше ничего не надо.
- Антонина Семеновна, я вас хотел просить никому не говорить, никому и ни при каких обстоятельствах, что у нас в доме эта женщина.