Сзади Сторп подал голос. — Ты не справляешься, солдат.
Удивленный Вам вздрогнул. — Ну, мне не хуже, чем всегда.
— Вряд ли, — проворчал грузный ветеран. — Тебя прозвали Хана, верно? Катаешься по легионам, словно монета самих Опоннов. Опять потерял весь взвод?
Морщась, Вам сосредоточился на шлепках ладоней, забивающих глину в щели. — Пару друзей.
— Глиняного Таза и Дая.
— Ты уже знаешь, зачем вонзать нож?
— Вот оно как? Я просто гадаю…
Вам Хана сердито обернулся к старику. — О чем?
— Ну, кто назначил тебя Худом Возрожденным? Вот.
— Хотел бы сам знать.
Сторп весь скривился. — Наглый щенок. Не я называю тебя Худом Возрожденным. Ты сам. Все решили, что на тебя весь клятый мир ополчился. Не так.
— Ты не прошел столько взводов…
— Не ссы, солдат, пока не узнал, откуда ветер дует. Я был частью Сжигателей Мостов. Вспомогательные силы, но всё же. Я знал их. Лица. Имена. Погиб бы вместе с ними в тоннелях под Крепью, если бы меня не отправили скучать в Моттский гарнизон. Так кем это меня делает? Дерзким отродьем Худа? — Он покачал головой, сплюнул. — Нет, не делает. Я всего лишь — всего лишь — оказался везучим. Как и ты, верно? Неужели везение приходится красть у окружающих? Лишь Опонны знают. А ты, один из смертных глупцов, бери что дают и будь рад.
Вам Хана смотрел на запачканные глиной руки. — Извини, Сторп. Догадываюсь, ты искренен. Спасибо. Но ведь это сами мои соратники по взводу…
— Ага, тем самые, что просили за тебя? Те, что выследили меня и умоляли не спускать с тебя глаз? Именно они?
Вам уставился на старика.
— Думал, они подстилали бы тебе солому на каждом шаге, если бы презирали? Или думал, ты реально проклят? Ты не проклят. Они проверяли. Морпехи знают, что в этом мерзком мире говно валится на всех, не разбирая, и все успевают им провонять. — Он выпрямил спину и утер лоб, глядя на извитую тропу прохода. — Вот регуляры, те другие. Эти суеверны до чертиков. Но тебе почти не придется с ними работать. Хотя сейчас другой случай.
Вам Хана повернулся, следя, куда глядит Сторп. Три солдата тащили к нему тележку, грубо сколоченную, но с настоящими колесами. Он не сразу их узнал. «Проклятие, те самые» . Он стряхнул подсохшую глину с ладоней и начал: — Нет, я не должен вам выпивки.
Самая молодая из сестер неловко подняла плечи. — Мои сестрицы полны говна, морпех. Когда у нас много свободы, говно вытекает.
Тележка была загружена мешками с глиной. Старшая — кажется, ее звали Летунья — сказала: — Мы уже поняли, от работающих морпехов лучше держаться подальше. Тупые регуляры, от нас одна помеха.
Сестры принялись разгружать мешки.
— Но месить глину, — продолжала Летунья, — для этого мы сделаны, верно? Рада видеть, Сторп. Хорошо, что успел.
— Благодарю. Но знай, сейчас не время Скачке пускаться в свои шуточки. И тебе, Промашка. Не здесь, не с этим морпехом.
Летунья вздохнула. — Не нужно напоминать, Сторп. Мы пришли загладить обиду.
Сторп хмыкнул.
Скачка засмеялась: — Знаю, мы такие неловкие… Но это потому, что не привыкли стыдиться, понятно? И уж точно никогда не извинялись.
— Забудем, — сказал Вам Хана. — Большой обиды не было. За глину спасибо.
— Что ж, — заметила вторая сестра, Промашка, — забивать глину между бревен нетрудно. Мы уже посмотрели. Тебя ищет сержант, Вам Хана. Она у столовой. Ищи ее в хижине для снаряжения за поленницами.
Когда Вам заколебался, Сторп сказал: — Иди, я поразвлекусь видом работающих женщин. И напомню этим солдатам, что последний счет не оплачен.
— Хорошо. — Вам Хана поглядел на сестер, на Сторпа, на детей-Теблоров, что слушали их разговоры, едва ли понимая. — Догадываюсь, идти нужно.
Он ушел.
Отдельная команда трудилась у столовой, передняя стена была почти закончена. Вам миновал их, обогнул боковую стену — точнее, ее скелет из брусьев. Зашел за дровяной склад. Увидел хижину, однако косо висящая дверь была закрыта.
Вам Хана огляделся, никого не увидев. Ну, наверное, она уже чем-то занялась. Увела взвод счищать кору с бревен или собирать хворост.
Дверь открылась. — Двигай сюда, солдат!
Вам подошел ближе. — Тут малость тесно для…
Она схватила его за ворот и затащила в полутьму. Дверь с грохотом закрылась. — Вылезай из одежки. Быстро. Я ждала слишком долго. — И тут же ее руки были на нем, повсюду, губы крепко прижались к его губам.
«Завтра мы об этом пожалеем. Но сейчас сегодня, и мы еще живы. Может ли морпех ожидать большего?»