— Хронологически не могло, — согласился Тобар. — Однако, помимо хронологической последовательности причин и следствий есть последовательность логическая. То, что было прежде времени, мы не способны представить, однако, нам известно — анкавалэном обладает человек, а не бог; также мы видим, что у Истинной Речи есть один источник и что Изначальные не могли изобрести эту Речь ни по отдельности друг от друга — иначе было бы три Языка, а не один; ни совместно — потому что не было тогда еще никакого общего порядка, согласно которому они могли бы взаимодействовать друг с другом. Итак, выходит, что именно человек дал Светилам первый порядок и помог им начать взаимодействовать, побудил Светила порождать Князей в качестве их разумных орудий, начинать войны и заключать союзы…
— Это абсурд! — Илангур всплеснул руками. — Как человек мог сделать все это, если его самого еще не существовало?
— Тому, кто владеет анкавалэном, — ответил Тобар. — Подвластны и время, и вечность.
Сама природа реальности будет такой, какой он определит ей быть. Положим, прежде не было совершенного человека, раскрывшего в себе эту силу, положим, нет и сейчас — но настанет время, и он, несомненно, явится нам. Но как нет силы, от которой зависим анкавалэн (он сам — сила, от которой зависимо все), также не будет зависимо от каких-либо причин бытие совершенного человека — он породит себя сам, сам создаст причины для своего появления и бытия. А раз так — нет ничего удивительного в том, что он, пребывая где-то в будущем, одним своим появлением повлияет не только на будущее, но и на прошлое. Подобно тому, как от камня, брошенного в воду, волны расходятся во все стороны, также и пробужденная сила анкавалэна разойдется от Первочеловека по всей протяженности времени и за его пределами. Хотя Первочеловека и не было в прошлом, но он, пребывая в будущем, может быть даже — пребывая в каком-то ином, новом мире, который возникнет, когда Сальбрава будет разрушена — является причиной всех прочих времен и миров. Истинная Речь — язык, на котором заговорит этот человек, и эта его речь станет даром Изначальным, которые либо не поймут от кого получили сей дар, либо, поняв, сокроют сей факт от Князей и иных духов из гордости и корысти.
Илангур пытался возражать, но его потуги, сводившиеся, в целом, к утверждению о том, что будущее не может влиять на прошлое, поскольку никто никогда не видел ничего подобного, выглядели столь беспомощно и необдумано, что Теланар почел за лучшее жестом руки остановить словоизлияния гешца. Король легонько дважды хлопнул в ладоши и кивнул Тобару, признавая обоснованность его точки зрения. Теланар хотел сказать что-то еще, но в этот момент двери залы открылись и внутрь вошел человек, совершенно не склонный к какой-либо философии.
Массивный и сумрачный, генерал Парэкан эс-Бале поклонился, придерживая ножны с тальваром левой рукой.
— Прошу простить, ваше величество, что отрываю вас от возвышенной беседы, — произнес он, выпрямляясь. — Но дело срочное и не терпит отлагательств. Энтикейцы атаковали север, крепость Браш уничтожена, Фарен эс-Вебларед, которому вы лишь недавно позволили одеть герцогскую корону, погиб. Энтикейцы действуют совместно с пиратами с островов Лейд и Цидесса, также с ними пять Изгнанных Орденов. Кроме того, им помогают некие темные силы, с которыми король Энклед, как говорят, заключил сделку. Еще одна группа захватчиков высадилась на востоке и блокировала Маук: они разоряют города и поселения.
— Где сейчас генерал Альрин? — Спросил Теланар.
— На востоке, собирает войска, чтобы выбить захватчиков из замка Ротан, который они взяли. Но главную угрозу представляет не восток, а север.
— Как они уничтожили Браш?! — Воскликнул Рамон Гасадель. — Эта крепость неприступна! Не удивлюсь, если узнаю, что тут кроется какое-то предательство.
— Возможно и так, — Парэкан бегло взглянул на философа. — Но точных сведений пока нет. Гонец рассказал вещи, в которые трудно поверить: о черном дожде, пожирающем камни и ужасной буре, в которой духи и демоны сражались друг с другом. Позже у меня будут более точные сообщения, но уже ясно, что на севере происходит нечто необычное, и, боюсь, одним севером захватчики не ограничатся.