Бог одержимых
Не было ни одной причины, по которой я мог взять его с собой, не нарушая инструкций и норм, составляющих правила поведения в космосе. Тем не менее, я не мог его не взять...
Лукич разменял шестой десяток где-то за орбитой Нептуна три года назад. Там же он получил свой последний приказ об увольнении, в связи с выходом на пенсию. Как я понял из пояснений Климова, начальника накопителя Юпитер-3, Лукич эти три года на месте не сидел: подолгу задерживаясь на каждой из станций, что имела несчастье оказаться у него на пути, он и в самом деле двигался в сторону Земли. Только очень медленно. Эту неторопливость можно было понять: там его ждали синее небо, зелёная трава, сытая обеспеченная старость и потрясающее одиночество. Не он первый...
Каждый из нас, по слухам, уходя на пенсию, уже через несколько лет прислушивался к своим воспоминаниям, как к зыбкому сну, который приснился кому-то другому.
Когда я прибыл за рудой на Юпитер-3, обитаемый космос уже тихо выл, наблюдая за борьбой Лукича с неизбежным. Подобно броуновской частице он хаотически перемещался с базы на базу, оставаясь при этом всегда за орбитой Юпитера.
Поэтому ничего удивительного, что Климов, загрузив меня двумя тысячами тонн палладиевой руды, с невероятной учтивостью попросил взять с собой в качестве пассажира уважаемого пенсионера.
Должен отметить, что «просящий» начальник космической станции - явление, мало изученное наукой. А «учтиво просящий» и вовсе какой-то артефакт. Я не смог ему отказать. На каждую мою попытку объяснить, что переход займёт полтора года, что у меня всё рассчитано под завязку, что работа над диссертацией в разгаре и времени развлекать пассажира не будет, он молча доставал очередную радиограмму с одной из космических станций, где Лукич уже побывал. К концу беседы на столе лежал ворох бумажек, и мне не было нужды читать их. Все об одном и том же: «заберите его отсюда»!
Восстанавливать против себя станции, которые обеспечивают меня работой? Немыслимо! Прикройся я инструкциями, они нашли бы возможность или грузить меня в последнюю очередь, или не грузить вовсе, придравшись к какой-нибудь неисправности на буксире.
Это был шантаж. И я согласился.
Надо отдать должное Климову: меня обеспечили дополнительным воздухом и питанием так, будто я брал с собой не сухонького жилистого пенсионера, а десяток юнцов, которые не думают о пище, только когда едят.
Я взял его. Взял...
- Лукич, - сказал я ему после первой фазы разгона. - При всём уважении к вашему славному боевому прошлому, прошу выслушать правила нашего общежития, которые могут дополниться, но не отмениться.
Он подобрался, демонстрируя полное внимание.
- Зовут меня Игорь Коган, и я капитан этого корабля.
Он кивнул.
- В нашем общем распоряжении спальня, спортзал, кают-компания, санузел и кухня. Кабина управления только для капитана. Пока всё ясно?
Он вновь кивнул, выказывая полное одобрение. Я вздохнул:
- Прекрасно. До самого прибытия к порту выгрузки - станция Луна-грузовая, - с разговорами ко мне не приставать, от дел не отвлекать. К вашим услугам корабельная библиотека, видео, игровой компьютер. Всё.
Потом я отправился в рубку - разгоняться следовало осторожно, чтобы не повредить сцепку с баржой, а он в кают-компанию - к корабельной библиотеке, видео и игровому компьютеру... Мне казалось, что всё улажено.
Кто может знать, что его ждёт завтра?
Спустя три месяца он меня спросил:
- Капитан, что вам известно о Шакти?
О «шакти» мне не было известно ничего. Я даже не знал, что этот набор букв составляет осмысленное слово. Я не видел причин скрывать это, и потому ответил просто:
- Ничего.
- Шакти - это бог энтузиастов.
Наверное, замешательство слишком явно читалось на моём лице, потому что он поспешил уточнить:
- Это бог тех, кто отдаёт своей работе всё, что у него есть.
«Вот оно что!» - подумал я и сказал:
- Лукич, пришло время расширить наши правила.
- Да-да?
- Никогда больше не говорите мне о Шакти. Я не хочу слышать этот бред. Я вам объяснял...
Вопреки субординации он ушёл без разрешения.
Но я не стал настаивать на таких тонкостях. Всё-таки пожилой человек...
Ещё через месяц он обратился ко мне с просьбой:
- Командир, мне нужен доступ к передатчику.
- Это ещё зачем?
- Чтобы попытаться наладить связь с богом.
Я был настолько шокирован этой идеей, что вместо решительного отказа спросил:
- Как это?
- Хочу проецировать в пространство ЭФГ своего мозга.
Насколько я помнил, нечто такое уже было: энцефалограмма головного мозга в виде радиосигналов отправлялась в космос, как визитная карточка человечества. Но мне казалось, что этими детскими забавами люди давно переболели...