Выбрать главу

А ему, Григорию, копать и копать!

Он примерился и сильным, уверенным движением вогнал лопату в грунт. "Не спешить! — приказал он себе. — Только бы лопата до утра не поломалась…"

***

Подъезжая к блокпосту, Григорий сбавил скорость до рекомендуемых сорока и почему-то совсем не удивился, увидев зеленый БТР поперек дороги, группу солдат и милицейскую машину с включённой мигалкой.

Один из милиционеров вышел к дороге и жезлом небрежно ткнул в сторону приближавшегося Григория, потом уверенно показал на обочину.

"Как будто и так непонятно, — вздохнул Григорий. — Или он думает, что я своим сараем БТР перееду?"

Выезжать на обочину Григорий не стал, остановил машину прямо на дороге, но двигатель не заглушил, только открыл окно со своей стороны.

Инспектор приблизился, вытянулся на носки и заглянул в салон.

— А что такой пустой?

— Некогда грузить, — с привычным сожалением вздохнул Григорий. — Движение — все…

Он уже заглянул в бардачок — в портмоне только паспорт и деньги, порылся в нише над магнитолой, ощупал кармашек козырька — документов не было.

— Водительское удостоверение и техпаспорт, пожалуйста, — будто почувствовав его растущее смятение, потребовал инспектор.

Григорий увидел, как неспешно начали подтягиваться бойцы с автоматами, окружая автобус.

— И пропуск в карантинную зону не забудь, — уже совсем другим тоном сказал инспектор, отступая на шаг от машины. — С отметкой о въезде…

Григорий в панике еще раз прошелся по кругу: портмоне, ниша, козырек. Пусто.

— Отставить, старшина, — ба! Знакомый голос! — Это ко мне с передачей. Отбой, мужики. Назад, на лавочки, сухую колбасу спиртом протирать…

Капитан! Знакомый плащ, долговязая фигура…

— Ну, здравствуй, Григорий.

— Здравия желаю, товарищ капитан, — осторожно ответил Григорий.

— Смотри, как машину отмыл! Ни за что не скажешь, что только утром откопал, — Капитан подошёл вплотную и знакомо постучал по двери ногтем указательного пальца.

— Мужики помогли.

— Что там у тебя? — спросил Капитан, кивнув в сторону открытого бардачка.

Григорий спокойно продемонстрировал прозрачный кулек с россыпью таблеток: ранитидин, но-шпа, флакон алмагеля…

— Давай-ка этот мусор сюда, — приказал Капитан.

Григорий передал ему кулёк.

— Здоровья теперь у тебя не на одну — на три жизни хватит, — сказал Капитан. — Помнится, ты ещё штык у меня одалживал…

Григорий вернул Капитану нож в пластиковых ножнах и сказал:

— Ещё рубашка…

— Себе оставь, — отмахнулся Капитан. — Не ехать же тебе голым. А вот еще подарок, — он сунул Григорию конверт. — Мой личный вклад в фармакологию соседей. Рискнешь или нет, решать, конечно, тебе. Но все-таки, подумай, дело не только в деньгах. В ближайшую неделю твоя кровь может спасти уйму народа.

— Отпускаешь, Капитан? — не веря себе, спросил Григорий.

— Отпускаю, — просто ответил Грыць.

— А что так? — не удержался Григорий. — Как же Устав? Присяга?

— Э! — махнул он рукой. — Что взять с капитана медицинской службы? Ты, главное, поскорее забудь, как я выгляжу…

— Спасибо, Капитан, — тепло поблагодарил Григорий.

— На здоровье, — насмешливо ответил Грыць.

Он отошел от автобуса, обернулся к БТРу и махнул рукой:

— Освободить проход. Кто только вас, чертей, парковаться учит!

БТР завелся, плюнул струей сизого дыма и отъехал.

Григорий плавно тронул машину с места и, едва сдерживаясь, чтоб не надавить со всей дури на акселератор, медленно, даже вальяжно проехал мимо блокпоста.

В правое зеркало он успел увидеть, как Капитан небрежно бросил кулек с лекарствами в урну для мусора, потом БТР вернулся на место, привычно разрезав ленту дороги на два лоскута: куда можно, а куда нельзя.

Григорий разогнался до сотни и только тогда открыл конверт. Чья-то визитка — телефон, адрес, имя, отчество и справка о пребывании в карантинной зоне. Дата выбытия — сегодняшнее число, витиеватая подпись, штамп Чернобыльского спецгарнизона…

— Ладно! — сказал вслух Григорий. — До Москвы еще десять часов лету, не считая таможни. Есть время подумать…

И тут он рассмеялся: документы! Как он мог забыть! Он же сам положил их в задний карман брюк!

Григорий переключился на нейтралку, уперся ногами в пол, приподнялся и ощупал задний карман.

Ну, конечно! Вот они — родные!

Он бережно переложил документы в кармашек козырька и погладил его рукой. Ну, вот. Теперь можно ехать!

И жить… долго.

Запах удачи

Сигнал общего сбора я услышал в колодце охладителя третьего реактора.

Услышал и удивился. Общий сбор — это "тревога". А для тревожных сигналов наше дельце было слишком тщательно продумано. Как и любое другое. В команде я уже не первый год. Знаю, о чём говорю. "Смерть ошибкам"! — известный девиз Капитана. Наверное, поэтому мы зовём его Смошем. Впрочем, в судовой роли написано тоже самое — Капитан Смошенко. Любить не обязывает, но за неуважение может убить.

В порядке исполнения девиза.

Вторым после Смоша в нашей команде числится Вит. Он же Виталий, — электрик Божьей милостью. Хотя подружка его, Василиса, сестра Смоша, другого мнения: пьяница, бабник и разгильдяй. Только неправда это. Работает Вит всегда трезвым. И какой же он "разгильдяй"? Самый дисциплинированный человек в экипаже: в порту захода всегда тормозит у ближайшей ночлежки и до самого старта бороды своей оттуда не показывает. Пока мы с Тунгой за час до вылета за ним не придём, с места не трогается. Склад стеклотары под кроватью и недовольная оплатой девушка — не в счёт: собирается он быстро и по первому зову.

В том смысле, что не упирается и никогда не возражает, чтобы я отнёс его на корабль.

Вот только, вчера он был чем-то недоволен. Дёргался и всё порывался куда-то идти. Тунге даже пришлось ему на башке чего-то придавить. Мануальная терапия, о! А после этого давления — как отрезало. Даже посапывал. Дитя звёзд…

Кстати о Тунге, — Роман Кабиров. Хвастает, что тунгус: рожа плоская, нос картофелинкой, хитрый прищур близоруких глаз. Только кажется мне, что никакой он не "тунгус", а обычный китаёза: низенький, плотный и очень крепкий. Особенно по части медицины и двигателя. Собственно, кабы не он, вряд ли мы куда-то полетели. Очень, знаете ли, вряд ли…

Ну, и, чтобы вас уже со всеми познакомить, коротко о себе: Ян, фанат чистоты и порядка, ответственный за корпус и всё, что не имеет отношения к навигации и локомоции: от камбуза до гальюнов. Всегда на подхвате: маршал кисточки и краски. Чтобы, значит, кишки корабельные услаждали взор, не шумели и не пахли.

Ян — это моё настоящее имя. Без всяких сокращений, намёков на пристрастия или происхождение. Так что в экипаже — самый уважаемый человек. Ко мне всегда обращаются только по полному имени: "Ян, какого чёрта в сортире воняет"? "Ян, когда жрать будем"? "Ян, коллектор охлаждения в пятом отсеке плачет"…

И вроде взрослые люди, а простых вещей не понимают: какой "стол", такой и "стул". Дайте денег на свежие продукты и вонять не будете. А на слёзы трубопроводов пенять и вовсе несправедливо. Лохань-то наша — не заводская сборка: ни документов, ни страховки, ни регистрации. Что называется: до первого инспектора. Но это никого не беспокоит. Потому что такой план.

Корабль мы два года из утиля собирали. Сами. Отсюда и уверенность, что в узлах и механизмах электронные стукачи-шпионы не прячутся. Те самые, что всякому встречному докладывают, откуда и с чем судно пожаловало. Поэтому из всей банды кустом-пиплов опасаемся только эмпатов, которые душу топчут, не снимая обуви, на предмет сепарации агнцев от волчар. Ложь в момент просекают. Ну, а после них уже полиция дознаёт, если твоя сказка — ложь, то на что намекает?