– Ой, ой... – Стас стоял, уперев руки в бока и подозрительно глядя на происходящее. – Я так понял, случилось что-то непредвиденное и очень нехорошее.
Утирая со лба капли пота, к ним подошел вконец расстроенный майор Акимов.
– Блин! Эти бомжары сволочные завалили моего сержанта. Кто бы мог подумать?! – возмущенно развел он руками.
– Кто... – зло хохотнул Крячко. – Говорили ж тебе – посылай двоих. Ну, теперь все, упустили подозреваемых. Парень-то хоть живой?
– Жить будет... Возможно. Они в него нож с пяти метров из-за угла всадили, – Акимов обескураженно вздохнул. – Хорошо, лезвие задело пуговицу и вошло в грудь наискосок. А то бы сразу наповал.
– А «бомжары»-то, оказывается, подготовлены на уровне спецназа, – переглянувшись со Стасом, как бы про себя заметил Гуров.
– Да... Ножички метать умеют, – согласился Крячко. – А эти двое с автоматами отправились их преследовать?
– Да. Я отдал команду взять мерзавцев живыми или мертвыми, – горделиво сообщил майор.
– Никого они ни хрена не возьмут, – Лев безнадежно махнул рукой.
– Эт-то почему же? – с вызовом поинтересовался Фролухин.
– Да потому, что те метатели ножей, скорее всего, в данный момент абсолютно ничем не отличаются от нас с вами. Их «прикид» из рванья был не более чем маскировкой. Не удивлюсь, если у них и на лице была маскировка из фальшивой бороды и парика на голове. Избавиться от нее – дело десяти-пятнадцати секунд.
– Мать их, сволочей! – зло выругался Акимов. – Выходит, теперь и от свидетелей никакого толку? А я распорядился опросить всех, кто мог их видеть вблизи...
– И что же теперь делать? – Фролухин смотрел на Гурова теперь уже с затаенным уважением.
– Как можно скорее пустить по следу собаку. – Гуров, к чрезвычайному удивлению Стаса, достал из своего кармана пачку сигарет. – Хотя бы определить, в каком направлении они скрылись.
– Да, да. Это мы сейчас же организуем, – согласился Акимов и, достав из кармана прямоугольный брикет рации, торопливо приказал: – Терешенков? Давай быстро к дому инвалидов кинолога с собакой. Машина есть дежурная? Живо выполняй!
– А как вы считаете, какое отношение эти двое могли иметь к пожару? – Фролухин через плечо посмотрел на закопченные стены, из которых к небу все еще вздымались плотные клубы дыма.
– Думаю, что уже сейчас можно всерьез рассматривать версию поджога как основную. – Гуров стоял, дымя сигаретой и заложив руки в карманы. – А о том, чего ради могли поджечь здание, стоит подумать. На этот земельный участок ранее никто не претендовал?
– Как ни странно, нет. – Фролухин пожал плечами. – Ни одной заявки не было. Хм... А ведь могли поджечь и из-за участка. Могли... Выходит, схему «зачистки» территории от прежних построек здесь решили изменить. Обычно эти дельцы сначала делают заявку, а потом уже поджигают. Паскуды! Сегодня же примем решение не допускать под новую застройку мест пожарищ. Пустим их под скверы, в общем, под зеленую зону. Чтобы впредь не поваживать всяких «пиротехников» долбаных...
Невдалеке раздался гул машины, лихо пискнув тормозами, остановился японский автофургончик с логотипом одной из телекомпаний. С глухим стуком, откинув дверь, из фургончика стремительно выскочили долговязый парень в свитере и джинсах с микрофоном в руке и широкий, плотный крепыш с видеокамерой. С ходу вскинув свой агрегат на плечо, оператор начал снимать обгоревший остов здания, пожарные машины, людскую суету.
– А! Мать их!.. – с остервенелой досадой глядя на телевизионщиков, пробормотал Фролухин. – Принесла нелегкая. И откуда только успели узнать?
– Да у них в каждом микрорайоне свои платные информаторы, – со знанием дела пояснил один из его помощников. – Может быть, пока они снимают пожар, нам лучше уехать?
– Ага! Щас! – Фролухин издал короткий саркастический смешок. – Чтобы меня сняли садящимся в машину и прокомментировали, будто я сбежал, испугавшись вопросов? Нет уж, будем беседовать. Как говорится, пришла беда...
Тем временем тележурналист, стоя перед телекамерой на фоне дымящихся стен, что-то быстро прокомментировал в микрофон и решительно направился в сторону команды местных чиновников, разом погрустневших и даже несколько сникших. Следом за ним неотступно шагал с камерой на плече видеооператор. Ничуть не смущаясь хмурым видом районных управленцев, тележурналист лучезарно поздоровался и, направив микрофон с логотипом телекомпании в Фролухина, бойко поинтересовался:
– Что можете сказать о причинах пожара и его последствиях?
– Причины пожара пока устанавливаются, – неспешно, со значением в голосе заговорил тот. – По мнению специалистов, основных версий тут две – короткое замыкание и неосторожное курение в постели. К сожалению, не обошлось без жертв. Их число уточняется.
Уловив краем глаза появление своих подчиненных, устало идущих от пятиэтажки в их сторону, майор Акимов поспешил им навстречу, чтобы те не надумали устроить в присутствии телевизионщиков подробный отчет о безрезультатных поисках агрессивных беглецов. Камера тут же отследила его маневр. Оператор, как бы забыв о Фролухине, все внимание немедленно сосредоточил на майоре, хмуро выслушивающем доклад своих подчиненных. Было ясно, что тележурналисты уловили явную неувязку между нейтрально сглаженным комментарием местного главы и тем, что происходит на самом деле. Несмотря на значительное расстояние и громкий шум, доносящийся со стороны пожарища, до их ушей доносились обрывки доклада. Уловив слова «...скрылись в неизвестном направлении...», тележурналист тут же отреагировал на них вопросом, адресованным Фролухину:
– Судя по докладу сотрудников ППС, они вели преследование преступников, каким-то образом причастных к возникновению пожара?
– Без комментариев. – Фролухин изобразил улыбочку в стиле «а-ля Черчилль». – В интересах следствия данный факт осветить никак не могу.
Но едва он кончил говорить, оператор телеканала нежданно-негаданно сделал ему довольно жесткую «подножку». Поднеся к уху свой мобильный, который оповестил о чьем-то желании с ним пообщаться детской песенкой: «Антошка, Антошка, пойдем копать картошку...» – тот немедленно отдал телефон корреспонденту.
– Павел Константинович, мне сообщили, что несколько минут назад невдалеке от пансионата был тяжело ранен сотрудник милиции, – тележурналист вернул телефон оператору и с нахальным сарказмом посмотрел на едва не скрежещущего зубами Фролухина. – Это говорит о том, что нельзя исключать и версию поджога?
– Исключать вообще ничего нельзя, – стараясь сохранить величественную невозмутимость (что давалось ему с большим трудом), со значением в голосе парировал «пан голова». – А что касается преследования криминальных элементов, то лучше пусть вам об этом расскажут сотрудники Главного управления уголовного розыска, – Фролухин, сохраняя позу вождя мирового пролетариата, выступающего с броневика, простер длань в сторону оперов.
Глядя в фиолетовый стеклянный глаз телекамеры, Гуров испытывал некоторую внутреннюю напряженность, но внешне был совершенно невозмутим.
– К сожалению, какие-либо подробности сообщить смогу вряд ли. – Гуров чуть развел руками. – Версий причин пожара несколько, нельзя исключать и поджог. Но лучше всего дождаться результатов экспертизы. Ну а что касается преследования неизвестных, то это действительно имело место. Сотрудник милиции пытался задержать подозрительных людей, но те оказали ему сопротивление и нанесли ранение в грудь.
– А кем бы они могли быть, эти неизвестные? – не убирая микрофона, продолжал напирать телевизионщик.
– Я оперативник, а не ясновидящий. – Лев усмехнулся. – Возможно, потенциальные мародеры...
– А возможно, и поджигатели? – телекорреспондент выжидающе прищурился.
– Без комментариев! – сам того не ожидая, Гуров весьма удачно спародировал Фролухина, вызвав этим довольно заметное оживление среди всех присутствующих, в том числе и свиты «пана головы».
Оператор одобрительно вскинул большой палец свободной руки: мол, прикол – что надо. Даже сам Фролухин изобразил кисловатую улыбку. Но было заметно, что это все же ощутимо задело его самолюбие. Он посмотрел на часы и, объявив: