— Адские водители, говоришь? И что нам теперь, сестра, делать?
Однако та, к кому Бася обращалась, не смогла ничего произнести, потому губы ее давно сделались камнем и сама она стояла памятником широко известной личности по имени Соня Золотая Ручка, покорно принимая послания восторженных обожателей, — наподобие того, что несколько дней назад оставили на камне симпатичные молодые люди: "Любим. Помним, Уважаем. Братва".
Отправляясь на кладбище, она предупредила Б. О., что на обратном пути заедет в мастерскую: участие в допросах, поджогах, посещение роскошных ресторанов и гонки на автомобиле по ночному городу — все это, конечно, увлекательно, но отвечать за организацию народного гулянья под условным пока названием "Рискнуть и победить" придется все-таки ей. А День города уже не за горами.
Он ждал ее на лавочке под пышным каштаном, она опустилась рядом, с наслаждением закурила сигарету и не спеша рассказала о встрече с ювелиром.
— А ты где был?
— Да так... — рассеянно отозвался Б. О., наблюдая за копошением штукатуров на лесах, окольцевавших церковную колокольню. — Я ездил к Джою. По делам.
— Господи, — сокрушенно выдохнула она. — Каким делам? Мы опять будем поджигать кабаки? Или поджаривать кому-то пятки? — Бросила сигарету, ввинтила ее носком туфельки в асфальт. — А кто такой этот Джой?
— Хороший человек. В каком-то смысле мы родственные души, он тоже узкий специалист. Он тебе понравится. — Б. О., взглянув на часы, поднялся с лавочки. — Пойдем навестим твою газовую камеру.
В мастерской Бася отвела Б. О. в клетушку, где он уже однажды был во время первого визита сюда, а сама исчезла в каминной комнате. Минуту спустя оттуда начали долетать отголоски полемики на повышенных тонах: кто-то орал на Басю, но и она в долгу не оставалась.
Он прикрыл дверь, дернул молнию рюкзачка, высыпал на стол его содержимое: запечатанная банка данлоповских мячей, несколько рекламных буклетов, маленькая деревянная настенная тарелочка с тщательно выгравированными на ней контурами Тауэра, кукла в прозрачном пластмассовом пенале, блок лазерных дисков, по-видимому с играми, судя по характерному попугайскому дизайну, в котором была исполнена коробка. Б. О. сдернул с жестяной банки крышку, на стол выкатились три мячика. Он подбросил один — тот пружинисто подпрыгнул на полу и вернулся в его распахнутую ладонь. Проверил два остальных. Обычные теннисные мячи. Осторожно подцепив бритвой узкую клеящую ленточку, запечатывавшую блок, он открыл упаковку. Ничего примечательного: десять новеньких лазерных дисков в целлофановом пакете.
Б. О. включил Басин компьютер, запустил программу инсталляции. Игра оказалась не слишком интересной. Он запустил очередной диск. Заняться было нечем, поэтому он рассеянно кормил компьютер дисками, развлекая себя по ходу инсталляций пролистыванием красивого журнала "Вояж", потому-то сразу не сообразил, что произошло.
Седьмой диск не загрузился. Б. О. повертел его перед глазами. Он ничем не отличался от остальных.
Б. О. опять сунул его в дисковод, внимательней просмотрел через структуру программы. Как будто ничего особенного, привычный набор файлов. Он попробовал загрузиться с диска. Ничего не вышло. В этот момент в комнату ввалилась Бася, волоча за собой, как собачку на поводке, обрывок какой-то многоэтажной фразы — "...сам мудак!".
— Это я не тебе! — Она швырнула на стол кипу распечаток. — Нет, я больше не могу, — упала на стул, нервно закурила. — Ни черта не выйдет из этой затеи. Хотя вон, гляди, — она швырнула ему ксерокопию с топографическим планом какой-то местности. — Уже и площадку под эти игрища выделили. Какую-то песчаную поляну на берегу Москвы-реки. Придумали муру вроде "А ну-ка, парни!". Помнишь, когда-то такая передачка была по телику?
— Смутно... Молодые люди там вроде бы лазили на трапеции, прыгали куда-то, тяжести поднимали. Это, что ли?
— Примерно. Такое, знаешь ли, гладиаторство в современном стиле. Собираются две команды здоровенных мужиков и начинают состязаться, кто кого. Конкретный рисунок уже от фантазии сценариста зависит... — Она поворошила распечатки. — О, навертели тут черт-те чего. Гонки на машинах. Пейнтбольная стрельба... Какие-то огнедышащие полосы препятствий... — Она поморщилась и стиснула ладонями виски. — Мама дорогая, ну и бред. Нет, это, конечно; можно сделать так, что публика будет рыдать от восторга. Но я-то им битый час русским языком объясняла, что я не специалист по такого рода горячим забавам, мне бы какой-нибудь "Марш зверей" поставить — это да.