Второй член экипажа отличался настолько внушительными габаритами, что в момент его выхода из салона автомобиль качнулся, дал сильный крен на правый борт и издал шипящий звук, напоминавший вздох облегчения.
Амбал, раскачиваясь, двинулся к неосторожному водителю. Тот нелепо бил себя ладонями по бедрам и сокрушенно мотал головой, рассматривая последствия своей легкомысленности.
Из джипа вышли еще двое.
— Ребята, не подвезете, а? — застенчиво поинтересовался Б. О. — А то мои колеса совсем ни к черту. Тормоза вылетели. Я заплачу.
На мясистом лице амбала обозначилось некое подобие улыбки.
— Ага, заплатишь, — прогудел он. — Это точно. И по счетчику. И сверх того. — Он мотнул головой в сторону джипа, что было непросто, учитывая практически полное отсутствие шеи, и усмехнулся: — Садись.
Б. О. устроился на заднем сиденье.
— А куда тебя подвезти, мил человек? — спросил водитель, поглядывая в зеркальце заднего обзора.
— До ближайшего кладбища, — густо расхохотался амбал.
— Это само собой, — согласился стрелок. — Но сперва, по христианскому обычаю, надо исповедаться" — Он поднял руку, и в лицо Б. О. ударила пушистая струя газа; он отключился.
Очнулся Б. О. в глухом помещении с бетонным полом и потолком. Он едва успел осмотреться, как тут же получил удар в висок и потерял сознание. Сколько времени продолжалось это маятниковое пошатывание туда-сюда — из сознания в никуда и обратно, — он не знал. Ребята были профессионалами заплечных дел.
Придя в себя в очередной раз, он успел прошептать:
— Позовите хозяина.
— Ага, — раздался откуда-то сверху сочный голос амбала.
— А может, лучше шлюху из борделя позвать?
— А что, это мысль, — равнодушно вставил стрелок. — Парню сейчас эротический массаж в самый раз.
Б. О. с трудом встал на четвереньки, сел на бетонный пол и утер кровь с разбитого лица.
— Скажите ему... — выдавил он из себя, — мне жаль фасадный мрамор и шведское дымчатое стекло. Ей-богу, жаль.
Стрелок поймал руку амбала, собиравшегося продолжить свое дело:
— Пусть передохнет.
— Спасибо, — кивнул стрелку Б. О. — Скажи, брат, я уже похож на свиную отбивную?
— В самый раз класть на сковородку, — растянул тот губы в узкой и едкой, какой-то иезуитской улыбке.
Б. О. поманил пальцем драчуна. Тот приблизился, наклонился.
— Ты напрасно это сделал, — шепнул ему на ухо Б. О. — Это была большая ошибка. Меня нельзя бить.
— М-да? — усмехнулся драчун. — Ты что, президент нашей великой страны?
—Уж лучше бы ты сделал отбивную из президента, — болезненно морщась, сказал Б. О. — Меньше было бы потом неприятностей. Ей-богу... Один мой приятель очень не любит, когда меня бьют. Он всякий раз приходит потом взыскивать этот маленький должок.
— Так пусть приходит! — расхохотался амбал. — Ты ему передай при случае.
— Передам, — выдохнул Б. О. и уронил голову на грудь.
Отдых продолжался часа полтора. Потом дверь отворилась, и на пороге показался человек в смокинге. Он — совершенно так же, как перед входом в ночной клуб, — характерно двинул плечами, приосаниваясь, опять поправил запонку.
Должно быть, и визит к женщине в спальню он предваряет этими въевшимися в мышечные ткани жестикуляционными манипуляциями, подумал Б. О. Интересно, как же он входит в парную?
— Вы влетели мне в копеечку, молодой человек, — грустно признался Аркадий, поглаживая рассеченный морщиной, словно треснувший, как сухое дерево, лоб. — И дело не в мраморе.
— Догадываюсь... Компьютерный центр, сетевые данные.
— Понятливый парень, — поощрительно улыбнулся Аркадий. — Сеть? И это тоже. Но кое о чем вы не догадываетесь. И это к лучшему. Потому что это не вашего ума дело. Прощайте. Не беспокойтесь, мы вас достойно похороним. Отпевание в церкви не гарантирую, но холмик с крестом над вами будет.
— Прощайте... — произнес Б. О. вслед удалявшемуся к двери Аркадию. — Но в другой раз избегайте прямолинейных ходов в вашем бизнесе.
— То есть? — спросил Аркадий не оборачиваясь.
— А то, что ни один вальщик — даже если он законченный кретин — не потащит через границу "грязный" ствол.
— Та-а-ак... — заинтересованно протянул Аркадий, открыл дверь, кликнул кого-то. Через минуту в бетонном мешке возникли два стула и передвижной сервировочный столик: коньяк, орешки, шоколад. — Интересное соображение... — Он помог Б. О. взгромоздиться на стул, налил коньяк в две почти шарообразные рюмки. — Дальше.