Анка перекатился на бок.
- Человек, который живет со мной, вполне доволен условиями соглашения. У тебя нет причины чувствовать какую-либо вину.
Габи впилась в него взглядом:
- Я не желаю, чтобы ты читал мои мысли! - раздраженно процедила она.
Выражение лица мужчины смягчилось. Легкая, снисходительная улыбка тронула губы:
- Если бы я этого не делал, то не знал бы, что происходит в твоей голове. Ты же не говоришь. Лишь смотришь на меня, словно я обидел тебя или оскорбил, но не объясняешь чем.
Раскаяние и боль от его справедливых слов пронзили потрясенную девушку. Но Габи подавила эмоции, гадая, ранило ли Анку то положение дел, что он обнаружил или только раздосадовало.
«Раздосадовало», - подумала она.
В конце концов, что она в действительности знала о нем? Анка не рассказывал ей ничего. Когда бы Габи не спросила, он либо менял тему, игнорируя вопрос, либо отвечал настолько завуалировано, что она ничего не могла понять.
Габриэль так устала, пытаясь прошибить стены, которые он возвел вокруг себя, и делать вид, что рада жить во лжи.
А это ложь,независимо от того, каковой воспринимал ее Анка. Да, он присутствовал при этом, но в теле постороннего мужчины, и каждую секунду Габи помнила - она не только с ним, а с кем-то еще. Как же трудно убедить себя в том, что все это - «круто» и «очуметь», когда имеешь все основания считать себя едва ли не преступницей. Ей казалось, что она изменяла Анке даже когда занималась самоудовлетворением - особенно тогда.
Габи не выносила обман.
Ненавидела, что ложь заставляла ее чувствовать себя виноватой.
- Откуда ты знаешь, что он не возражает? Ты и его мысли слушаешь? - вскипела она, давая выход раздражению.
- Да, - спокойно ответил Анка. - Использование тела ему щедро возместили, и он удовлетворен. Я действительноусвоил подход к решению проблем в твоем мире, что бы ты там не думала по этому поводу.
В его голосе звучал упрек. Дьявол, ее раздражало, когда он говорил с ней, словно с глупым ребенком.
Ради бога, ей тридцать пять! Конечно, он старше, многостарше - ей никогда не узнать, насколько, - но это не означает, что она менее зрелая. У нее больше жизненного опыта, чем у чертовой уймы людей!
Габи уперла руки в бока:
- И каковаже его компенсация?
Анка пожал плечами:
- Он наслаждается, трахая тебя не меньше чем я. И я поспособствовал ему в получении такой желанной возможности. И не слишком-то торопится избавиться от меня. Понимает, что отказавшись от моей поддержки, потеряет все, как только я уйду. Первое предложение обеспокоило ее до такой степени, что она даже не хотела об этом думать, особенно зная, что Анка копается в ее уме всякий раз, когда ему захочется. Однако последние слова несколько успокоили. Она прекратила укладывать вещи и посмотрела на него с пристальным вниманием.
- Ты это сказал не только для того, чтобы я почувствовала себя лучше?
- Для этого, но это - правда.
Габи облегченно вздохнула, чувствуя, как огромная тяжесть упала с плеч.
- Так что теперь тебе не нужно уезжать.
Она подозрительно покосилась на него:
- Безусловно, нужно, поскольку мне необходима моя работа, и я не могу позволить этому сопляку Полу отобрать ее у меня. Как ты заметил, так принято в моем мире. Мне нужны деньги, чтобы жить и я не собираюсь разыгрывать девочку на побегушках перед Полом или искать другое место.
- Почему тебе не нравится это тело? - неожиданно спросил Анка. - Это очень хорошее тело.
Габи ощутила, как комок горечи подступил к горлу.
- Это не ты! - Сердито ответила она.
- Тот образ, что ты удерживаешь в воображении, тоже не я, - натянуто отозвался он, вставая с кровати.
Девушка печально глянула на него:
- Знаю. Умом я это понимаю.
Анка странно смотрел на нее в течение нескольких минут, его раздражение внезапно исчезло. Наконец, он преодолел расстояние между ними и, подойдя к Габриэль, положил руки на ее плечи:
- А сердцем, Лунный Цветок?
Габи не желалаговорить о сердце! Иначе острая боль в нем заставит посмотреть правде в глаза. Анка начал жизненный путь как бог, коим он и являлся, а не как человек, который обрел какие-то необычные способности. Тем не менее, Габи понимала, что думает о нем именно как о человеке. Габи хотелосьверить, что Анка в действительности такой, же человек, как и она во всех отношениях. Отсутствие материального тела - ну как бы… особый дар, который отличал его от других.
Только тот облик бога, в котором она увидела его впервые, так и оставалсяАнкой в ее представлении. Хотя подсознательно Габи и предполагала, что восприятие ошибочное, все равно не могла отделить Анку от того конкретного образа, который хранила в сознании.
И не могла согласиться с тем, что совсем ничего не знает о нем помимо его сущности. Анка обладал главным, что олицетворяло личность, и что действительно имело значение - разумом, индивидуальностью, - тем, без чего тело лишь пустая оболочка. Во всяком случае, в ее скромном понимании смех, любовь, тепло прикосновения, звук голоса, - все эти понятия являлись такой же неотъемлемой частью человеческого существа, как и его душа.
Габи тяжело вздохнула, заставив себя улыбнуться, хотя и избегала его пристального взгляда:
- Это не имеет значения. Я понимаю. Мне просто нужно… принять.
- Принять что? - его руки упали с ее плеч, когда она отвернулась.
- То, что некоторые вещи невозможно изменить, несмотря на то, насколько сильно хочется. Я должна ехать. Это очень важно для меня, важно для моей карьеры.
Она колебалась, не желая говорить то, что собиралась сказать, и занялась перекладыванием вещей из комода, заталкивая их одну за другой в сумку.
- Мне нужно, чтобы ты примирился и тоже понял меня, - наконец выдавила она. - Ты не найдешь со мной то, что ищешь. Мне бы хотелось, чтобы ты ушел, пожалуйста. Я знаю, что для каждого человека есть своя пара. Ты просто должен поискать. Уверена, ты найдешь такую женщину, если просто поищешь.
- Но я не одинок. Нет. И…
- И ты можешь стать кем угодно, не так ли? Я уверена если только ты оглядишься вокруг, то увидишь немало первостатейных идиотов, только и ждущих, как бы расстаться с жизнью… среди которых встречается тьма-тьмущая таких, что пристрастились к острым ощущениям, обманывая смерть… или просто наркоманы-автогонщики, актеры, певцы, почти все, у кого достаточно денег для саморазрушения. И тогда ты получил бы отличное тело, которое не нужно не с кем делить, понимаешь? Оно было бы только твое, ясно?
Габи закрыла глаза, когда Анка подошел сзади и, сжав ладонями ее плечи, потянул к себе. Она воспротивилась, холодно застыв рядом с ним, подавляя желание развернуться и спрятать лицо у него на груди.
Она не имела сил и дальше притворяться, что все прекрасно устроилось. Больше не могла обманывать себя, что Анка останется с нею.
С чего бы? Она абсолютно ничем не примечательна. Она даже не могла подарить ему ребенка, которого он так хотел.
Где бы они жили? И на что? У нее хороший доход, но его недостаточно для двоих, «а рынок труда не завален предложениями работы для богов плодородия», - несколько истерично подумала она.
Анка уставился на ее макушку и ту часть лица, которую мог видеть, испытывая то, что никогда не ощущал - такую боль, перед которой все остальное пустяк. Она права, понял он с чувством омерзения к себе. То до чего они дошли продолжаться не могло. Он намеренно игнорировал возможные последствия из-за своих желаний, и едва не потерял ее.
Холод охватил его, когда он воскресил в памяти то, как был к этому близок, и без малого не потерпел полное фиаско с ней. Несмотря на все его могущество, борьба за то чтобы ее душа не покинула тело, почти истощила его силы.