У меня болит в груди, а в основании живота порхают бабочки, злобные, но притягательные. Разрушительные, но очень вкусные.
Раньше я думала, что бабочки — это клише, но стоило найти Лэна, чтобы понять, что я хочу чувствовать их при любой возможности.
Он всухую трахает меня, хотя я не уверена в сухости, когда слышу признаки своего возбуждения.
В тот момент, когда я думаю, что кончу от постоянного давления на мой клитор, Лэн вводит кончик своего члена в меня. Мои глаза расширяются.
Что он делает? Он сказал…
— Планы изменились. Не думаю, что сдержу свое обещание, — и тут он одним толчком входит в меня.
Я стону, когда он заполняет меня полностью, его член входит в меня снизу. Я вцепляюсь в него, ногти впиваются в его шею и воротник рубашки.
Он толкает меня так, что я ударяюсь спиной о стену, а затем бьет ладонью над моей головой.
Мои глаза встречаются с его темными глазами, когда он входит в меня со стремительностью безумца.
— Твоя киска так хорошо принимает меня. Я единственный, кто может так трахать тебя. Владеть тобой. Никто больше не прикоснется к тому, что принадлежит мне, малышка. Никто. Никто.
Его ритм становится звериным, и я держусь за него изо всех сил, когда напряжение, возникшее ранее, взрывается в одном ярком оргазме.
Я все еще нахожусь на нем, когда Лэндон выходит, опускает меня на пол и разворачивает к себе.
— Ладони на стену, а задницу вверх. Покажи мне мою дырочку.
Мои конечности трясутся, я еле стою, но хватаюсь за стену.
Лэн раздвигает мои ягодицы и скользит по моей мокрой попке к задней дырочке. Я извиваюсь каждый раз, когда он касается моего центра, все мои нервы все еще чувствительны от оргазма.
Его пальцы впиваются в мои ягодицы, раздвигая их еще больше, а потом он сплевывает. Я чувствую, как слюна скользит по моим ногам, и почему-то это меня заводит.
— Твоя киска — моя. Твоя задница — моя. Все, что ты можешь предложить, блять, мое, Мия. Пришло время, чтобы ты принадлежала мне полностью.
Он смазывает свой член моим возбуждением и входит в мою заднюю дырочку. Я встаю на носки, впиваясь зубами в нижнюю губу.
— Расслабься, — он шлепает меня по заднице, и я вскрикиваю. — Если ты будешь напряжена, будет только больнее.
Он снова шлепает меня по заднице, и я дергаюсь.
Его пальцы впиваются в мое бедро, удерживая меня в вертикальном положении.
— Если только ты не хочешь, чтобы было больно?
Должно быть, я подсознательно киваю, потому что в воздухе раздается глубокий и совершенно не сдерживаемый смех Лэндона.
— Вот почему ты моя единственная и неповторимая.
И тут он глубоко входит в меня. Это отличается от тех игрушек, которые он вводил в меня раньше. Лэн — огромный мужчина, и я чувствую каждый дюйм его члена, заполняющего меня до краев.
Я задыхаюсь, прислонившись головой к прохладной стене.
— Ммм, я знал, что твоя задница, как и твоя киска, будет сделана для меня на заказ. Ты принимаешь меня как самая хорошая девочка, малышка.
Я покачиваю попкой на его члене, и он хихикает.
— Нетерпеливая, да?
Он дотягивается до моей киски и массирует мой клитор, пока вставляет член в мою задницу.
— Блять, ты так хорошо сжимаешь мой член, малышка.
Его ритм ускоряется, пока я полностью не заполняюсь им, его интенсивностью и его природной силой. Мои ноздри наполняются его запахом, и он становится для меня афродизиаком.
Удовольствие захлестывает меня с головой, когда он искусно дразнит мой клитор, прикасаясь к нему, крутя и ударяя его о большой палец снова и снова.
Я кончаю с протяжным криком, и на мгновение мне кажется, что на этот раз я точно произнесу его имя.
Но не произношу.
Оргазм все равно сильнее, чем все, что я испытывала ранее. Я чувствую его в основании живота, но больше в своем ноющем сердце.
Почему так больно?
Лэн ругается себе под нос, выходя и кончая мне на задницу.
Я чувствую, как липкая жидкость стекает по моим ногам и скапливается у подошвы тапочек.
— Блять. Это было здорово.
Он отпускает мое бедро, и, лишившись единственной опоры, я чуть не падаю на пол. В последнюю секунду Лэндон хватает меня за локоть, затем поднимает на руки и несет в мою комнату.
Когда мои руки обвиваются вокруг его шеи, ухмылка приподнимает уголок его губ.
— Может быть, нам стоит провести второй раунд на твоей кровати до того, как придет твой отец?
Я продолжаю смотреть на него, мое сердце все еще громко стучит.
Мне не нравится осознание того, что у меня до сих пор болит в груди.