Алехин Дмитрий
Бог
Дмитрий Алёхин
Бог
Островок был маленький, уединенный, по форме представлявший собой почти правильный круг. Посредине был небольшой, двухэтажный дом с покатой крышей. В доме находилось трое. Все они были в комнатке, единственным украшением которой был дубовый шкаф, забитый книгами. Двое из них стояли с отрешёнными взглядами. Третий сидел напротив них, отсутствующе уставясь в покрытый красочной разноцветной мозаикой пол. Мозаика изображала мир. Странный мир, в котором на фоне зеленоватого неба, вставало огромное голубоватое солнце. В небе парили точки, но точнее рассмотреть, что это за точки, было невозможно.
В шорох волн, мерно накатывающихся на пологий берег, вкрался однообразный монотонный шум флаера.
"Кто бы это мог быть?"
Гулкий стук каблуков в огромном пустынном коридоре, и в комнату вошла высокая стройная девушка, брюнетка с короткими волосами и пробором налево. Стоящий ближе к выходу резко повернулся и с удивлением произнёс:
- Юля?!
Человек, сидящий на стуле приподнял голову и на его лице проявилось удивление, перешедшее почти сразу же в гримасу боли. После этого он засмеялся странным полубезумным смехом...
...Зеленоватое, кое-где отливающее изумрудным небо. Огромное голубоватое солнце, придававшее равнине красивый почти бирюзовый оттенок. В небе парили гарпии, казавшиеся отсюда, снизу, маленькими точками.
Они появились внезапно. Боги этого мира. Повелители этого мира. Они были веселы и жизнерадостны. Он не стал ничего делать. Он просто стоял и ждал, когда они подойдут ближе. "Hу вот мы и встретились", - первым заговорил более высокий, крепко сбитый бог с сильным волевым лицом. "Что вам надо?" "Мне кажется, ты знаешь", - теперь вступил в разговор и второй, менее весёлый, более настороженный, казалось постоянно ишущий засаду, несмотря на отсутствие какого бы то ни было укрытия поблизости. "Что ты ищешь? Какова твоя цель?", продолжил он. "Может присядем". Мгновенное раздумье, щелчок пальцами. Три удобных, мягких кресла появились казалось из воздуха. Секунду, мгновение назад их ещё не было, а теперь они стояли здесь, опираясь на сухую растрескавшуюся землю. Все сели почти одновременно. Первый вольготно раскинулся, всем своим видом показывая, что это всего лишь милая дружеская беседа. Второй же сидел ещё более настороженно - руки он держал сложенными на коленях и постоянно покачивался туда-сюда, оглядываясь по сторонам.
- Познакомимся поближе? Hачнём с имён. Можешь звать меня Джадавин или просто Джад. А его, - рука лениво поднялась и указала на второго, - Роберт. Ты же как я понимаю - ...
- Зовите меня Джек.
- Хорошо, Джек. Hасколько мне сообщили жрецы, которые остались в живых, ты хотел поговорить с нами.
- Да, хотя с тех пор многое изменилось, - он всё же откинулся назад и на руке обнажился длинный, не до конца заживший порез.
- Итак ...
...Предсказатель выглядел классически - длинные ниспадающие одежды, седые волосы и белая борода. Обитель тоже была крайне типична - столы были завалены различными колбами, изредка перемежающимися огромными фолиантами, покрытыми кожей сомнительного происхождения; стены были увешаны частями тела разных животных, в основном пресмыкающихся и земноводных.
- Что тебе надо, Странник?
- Я слышал ты даёшь странные предсказания, которые имеют свойство сбываться.
- Я не предсказываю судьбу, я её творю. Ты тоже можешь научиться творить свою судьбу.
- Как я могу сделать это?
- Ты должен стать богом.
- Что мне нужно, чтобы стать богом?
- Ты получишь всё, что нужно - борьба, боль, кровь бога. Потом ты должен попасть в мир бога. Последнее, что тебе нужно... ты можешь найти только сам.
- Я слышал, люди, которые послушали тебя, сходили с ума.
- Они были слабаки и, поняв правду, не смогли совладать с ней.
- А я?
- Мы узнаем это лишь если ты пройдешь путь до конца.
- Кто ты?
- Я тот, кто проходит путь.
- Ты бог?
- Hет мой путь другой, - старик улыбнулся, - ты задаёшь правильные вопросы и, возможно, будешь первым, кто дошёл до конца.
- Что я должен делать?
- Ищи богов этого мира.
- Как?
- Если ты бог, ты должен научиться находить пути...
...Что что-то не так стало понятно сразу же - дверь была почти выбита и сиротливо покачивалась на единственной оставшейся работоспособной петле. Он вошёл, а в душе всё нарастало плохое предчувствие, появившееся ещё в начале пути.