Такие ученые, по образному выражению Владимира Ильича Ленина, движутся к марксизму задом. Глаза их обращены к богу, а своей научной работой они, по сути, отходят подальше от бога, лишний раз доказывая, что бога нет.
Все это я понял гораздо позже. Но в то время поп своими "аргументами" побудил меня усомниться в правильности материализма. Мне же казалось, что я сам, самостоятельно, стал сомневаться. А появившиеся сомнения (тогда я этого не понимал) вели меня прямо к религии.
Религиозная вера незаметно вползает в человека. Он попадает под ее влияние, обычно не замечая этого процесса. Он осознает это лишь тогда, когда окончательно оказываемся в плену религиозного дурмана: начинает верить в богов, в загробный мир, в "страшный суд" и т. п. Сектанты, например, в таком "внезапном" появлении у человека религиозной веры видят проявление сверхъестественной силы — "чудо посещения богом человека".
— А чем же, как не чудом, — говорил мне баптист В., студент Одесского автодорожного техникума — можно объяснить то, что из неверующего я вдруг стал верующим…
Такие люди не хотят, а иногда не могут видеть в перемене своих взглядов и убеждений, выражаясь библейским языком, "дело рук человеческих".
Тяжелые материальные условии не позволили мне продолжать учебу после восьмого класса. А мне очень хотелось учиться! Подобно большинству юношей моего возраста, стоящих у порога самостоятельной жизни, я много думал о цели своего существования. Мне страшно хотелось, чтобы каждое движение в моей жизни имело смысл, мне хотелось по-настоящему жить, а не "небо коптить"…
— Похвально, — говорил мне отец Алексей, — что ты ищешь смысл жизни. Только разные люди видят его в разном. Надо знать, чему посвятить жизнь, а для этого прежде всего требуется знать истину. Тебе необходимо, следовательно, решить в конце концов основной вопрос: кто прав, — религия ли, утверждая существование бога, или материализм, отвергающий его….
И осторожно подсказал путь решения вопроса:
— Дли того чтобы познать истину, надо подходить к ней не с одной, а с разных сторон. Во время споров, судебных разбирательств древние римляне для выяснения истины всегда требовали Audiatur et altera pars — "выслушать и другую половину". А ты ведь о боге, о религии знаешь только с одной стороны: знаешь, что говорят тебе об этом безбожники. Поступай в духовную семинарию. Там ты послушаешь защитников бога, а рассуждения об этом предмете материалистов тебе всегда доступны. Взвесишь и выберешь…
"Духовная семинария? Ого! А впрочем, чему там учат? Интересно…" Я ведь действительно хочу учиться.
И осенью 1945 года, семнадцати лет от роду, тайком от друзей и знакомых, я поступил в Одесскую духовную семинарию. Помогли мне при этом не соответствующие действительности справки священника о моей "глубокой" религиозности.
Я не думаю взваливать всю вину за мои решения церковника. Я сам виноват в случившемся. С первых же дней сближения с попом мне надо было бить в набат, кричать "караул!", поделиться своими сомнениями с учителями, комсомолом… Но, к сожалению, у некоторой части нашей молодежи (так было и у меня) при неудачных для нее столкновениях с религией наблюдается некоторый ложный стыд. Юноша или девушка иногда боятся рассказать о своих сомнениях, чтобы не выдать колебаний, стыдятся своего неумения противостоять религиозному влиянию. Нельзя забывать, чти религия имеет вековые традиции и опыт. Она располагает арсеналом средств воздействия на сознание и чувства людей. Особенно опасно влияние церкви тогда, когда юноша или девушка в поисках истины охвачены сомнениями.
Почему не позвать на помощь коллектив? Ведь упавший с корабля, будь он даже превосходным пловцом, не стесняется просить о помощи, иначе его ожидает гибель! Но и коллектив должен зорко следить, не отмахиваться от, казалось бы, наивных вопросов попадающего под влияние религии. Нельзя отдавать ни одного члена коллектива в жертву религии, секте, кликушеству!
И вот я в семинарии… Без преувеличения могу сказать, что первое знакомство с церковной средой произвело на меня такое впечатление, будто я перешел из XX века в средневековье. Каким диким и неестественным казалось мне в первые дни целование икон, длинные полунощные моленья, посты, поклоны, причащение (поедание) тела и крови бога под видом хлеба и вина… Вначале у меня так и вертелось па языке: "Да бросьте вы шутить… Давайте серьезно!" Но по глазам многих я читал, что они и не собираются шутить, что все эти обряды для них серьезнее действительности.