Иван Иванович встретился со мной и подробнейшим образом разузнал о моем положения. Он — человек от природы неугомонный, заводной и решительный до конца. В конце концов, он привел меня ко второму, по пропаганде, секретарю Киевского обкома КПУ Троньку Петру Тимофеевичу и они общими усилиями направили меня на свободную в то время штатную единицу старшего методиста Киевского планетария. Они убедили меня, что там нужен методист по атеистической пропаганде и что я с этой работой справлюсь…
Местные астрономы приняли меня одни — с недоумением, другие — свысока. Меня подрядили читать заказные лекции, главным образом, по школам и клубам города. Через три месяца меня из Планетария перевели референтом в Киевское областное Общество "Знание". Здесь начальница, Чубарева Татьяна Ивановна, приняла меня крайне неприязненно и три года буквально издевалась надо мной. После разрыва с религией это был самый трагический период моей жизни.
Работая референтом Общества "Знание" я три раза предпринимал попытку поступить в аспирантуру по кафедре научного атеизма КГУ. Заведующий кафедрой Владимир Карлович Танчер всеми своими силами поддерживал меня. Я три раза сдавал на все пятерки вступительные аспирантские экзамены, на пятерки писал вступительные рефераты. Кафедра трижды принимала решение о принятии меня в аспирантуру, Университет подтверждал решение кафедры, но из министерства трижды приходил отказ. Без объяснений. Министерство, согласно своему положению, никаких объяснений в подобных случаях не дает. Впрочем, на дневное отделение в аспирантуру по научному атеизму было только одно место и я один претендент. Претендента лишали зачисления, а кафедра теряла аспиранта. На что не пойдёшь во имя никому неизвестных соображений!
Мне уже исполнилось 35 лет. Возраст, после которого в аспирантуру не принимают. Судьба обещала мне стать до конца жизни изгоем в системе Общества "Знание". Что делать? Как поступить? Раздумывать некогда: счётчик необратимого времени отстукивает последние удары для меня. Доведенный до белого каления, схватил несколько листов чистой бумаги и не написал, а "накатал донос", гневное письмо на имя секретаря по пропаганде ЦК КП Украины Скабы Андрея Даниловича. Ох!., но и "оттянулся" я в том письме, отвел душу в нём. Я написал о том, что меня, полноправного, судом не лишенного прав, партийные и государственные чинуши лишают конституционных прав на образование, на учебу, на нормальную советскую жизнь. И все, и везде из-за того, что я в прошлом учился в духовной семинарии и академии, был преподавателям в духовной семинарии. Везде мне бросают в лицо упрёк, что все это из-за того, что я поп, или был попом. Но я не был попом, я только учил попов в саратовской духовной семинарии. Перестав верить в бога, я ушел из церкви. Это что? — Преступление?.. Все в таком же духе, сумбурно, зло и отчаянно. В заключение попросил Андрея Даниловича сказать мне откровенно о том, что я в Советском Союзе лишний как дипломированный философ, как пропагандист атеизма, как советский гражданин вообще. Отправив написанное письмо на имя секретаря ЦК КП Украины, я своему начальству написал заявление об отпуске и уехал с семьей в свое родное село налаживать свою работу в колхозе…
Через две недели меня разыскали в селе и сообщили, что меня приглашает на встречу Андрей Данилович Скаба. Через три дня я был в Киеве, зашел в ЦК КПУ и узнал, что Скаба в отпуске. Зашел в КГУ и узнал, что меня просит зайти к нему Барановский — министр просвещения. Министр просвещения уже знал о моем письме и о том, что, уходя в отпуск, Скаба поручил заведующему Отделом науки ЦК КПУ Кондуфору Юрию Юрьевичу встретится со мной и… Одним словом, министр попросил меня сходить к Ю. Ю., а после него зайти к нему, Барновскому. Кондуфор встретил меня в штыки:
— Товарищ Дулуман! Что Вы себе позволяете?
Я начал отвечать ему в том же духе. Началась перепалка. Минут через 15 Кондуфор сказал:
— Дулуман!. Прекратите препирательство. Идите в Министерство просвещения. Это там решают все дела по аспирантуре. По поручению Андрея Даниловича я поинтересовался вашим личным делом и узнал, что министерство утвердило Вас аспирантом кафедры научного атеизма. Так что не надо было так волноваться и дерзить.