Аннета: Это какой-то ад!
Ален: (отодвигаясь, вполголоса, избегая упреков) Точное время, когда ты сделаешь рассылку… Надо, чтобы это было с пылу-жару… Нет, мы не удивляемся. Мы опровергаем. Удивляемся — это слишком мягко.
Аннета: С утра до вечера, с утра до вечера он не выпускает из рук свой телефон! Наша жизнь перемолота этим телефоном!
Ален: Э… Одну секунду… (закрыв телефон рукой) Аннета, это очень важно!
Аннета: Это всегда очень важно. То, что далеко, всегда важнее.
Ален: (в телефон) Давай… Да… Не «процедура». «Манипуляция». Манипуляция, затеянная за две недели до публикации годового отчета… И так далее.
Аннета: На улице, за столом, где угодно…
Ален: Исследование в кавычках! Поставь исследование в кавычки…
Аннета: Я уже ничего не говорю. Тотальная капитуляция. Мне снова хочется блевать.
Мишель: Где тазик?
Вероника: Не знаю.
Ален: Тебе надо процитировать меня: «Речь идет о возмутительной попытке манипуляции»…
Вероника: Вот он. Давайте, ради бога.
Мишель: Вера.
Вероника: Все будет хорошо. Мы полностью экипированы.
Ален: «…биржевым курсом акций и о дестабилизации моего клиента, утверждает мэтр Рэй, адвокат компании Веренц-Фарма. В агентство Франспресс, Рейтер, в широкую прессу, в специализированные издания, все такое»… (отсоединяется)
Мишель: Она снова хочет блевать.
Ален: Да что с тобой такое!
Аннета: Я растрогана, ты такой нежный.
Ален: Я волнуюсь.
Аннета: Прости, я не поняла.
Ален: О, Аннета, пожалуйста! Давай не будем тоже! Они ругаются, у них брак вот-вот развалится, давай не будем с ними конкурировать!
Вероника: Что вы себе позволяете? Говорить, что наш брак развалится! Кто вам дал право?
Ален: (звонок) Мне только что прочли. Морис, вам сейчас пошлют. Манипуляция, манипуляция курсом акций. Пока. (отключается) Не я это сказал, а Франсуа.
Вероника: Мишель.
Ален: Пардон, Мишель.
Вероника: Я запрещаю вам произносить хоть слово о нашей семье.
Ален: Тогда помолчите и о нашем сыне тоже.
Вероника: Что тут общего! Ваш сын избил нашего!
Ален: Это мальчишки, а все мальчишки дерутся на переменах. Так устроена жизнь.
Вероника: Нет! Нет!
Ален: Да. Но необходима определенная подготовка, чтобы насилие заменить законом. В начале, напомню вам, законом была сила.
Вероника: У первобытных людей — может быть. Но не в нашем обществе.
Ален: В нашем обществе! Объясните-ка мне — что значит «в нашем обществе»!
Вероника: Вы меня утомили, эти разговоры меня утомили.
Ален: Вероника, я верю в бога резни. Он один царствует безраздельно, с самого начала времен. Вы же интересуетесь Африкой, так ведь? (Аннете, которую рвет) Тебе плохо?
Аннета: Не обращай на меня внимания.
Ален: Нет!
Аннета: Все хорошо.
Ален: Знаете, однажды я оказался в Конго. Там детей с восьми лет тренируют убивать. За свою детскую жизнь они могут убить сотни людей: мачете, калашников, подствольник… В общем, понимаете, когда мой сын выбил приятелю зуб, пусть даже два, бамбуковым стеблем в сквере Аспиранта Дюрана, я меньше вас был расположен ужасаться и возмущаться.
Вероника: Вы не правы.
Аннета: (утрировано) Подствольник!
Ален: Да, это так называется.
Аннета плюет в тазик
Мишель: Как вы?
Аннета: Отлично.
Ален: Да что с тобой? Что с ней такое?
Аннета: Ничего! Это желчь!
Вероника: Не надо читать мне лекции об Африке! Я в курсе африканских страданий, я варюсь в этом уже много месяцев.
Ален: Не сомневаюсь. Кстати, прокурор международного трибунала начал расследование событий в Дарфуре…