— Я же хотела-а-а-а как лу-у-у-учше! — сквозь град слёз выкрикивала Кофуки.
— Бедная девочка, — внезапно послышались сочувствующие голоса. — Она так расстроена.
— Вы же сами мне сказа-а-а-али! Уа-а-а! — не успокаивалась Мичима, пока к ней не начала подступать толпа из учеников, которые тут же принялись успокаивать девушку.
— Не плачь, всё хорошо, — гладили её по спине, по голове. — Хочешь поиграть с нами?
— Д-д-да, — уже успокаиваясь, кивнула Кофуки.
Почему-то у меня было такое ощущение, что эта девушка не просто так устроила концерт, если учитывать то, как она быстро успокоилась.
— Тоже чувствуешь здесь что-то неладное? — поинтересовался у меня Рин.
Я молча кивнул, но потом почесал затылок и повернулся в сторону второй комнаты с ретроприставками, чтобы закончить начатое.
— В любом случае пока всё идёт хорошо, — констатировал я. — Можно остаться, а вот когда…
Внезапный хлопок.
Я аж округлил глаза от неожиданности. Только не говорите, что всё так быстро произошло? Да ну, нет. Всего пара минут истекла. Что могло за это время случиться? Вот что?!
Мы с Рином обернулись в сторону, где уже сидела и играла Кофуки. Точнее, не так. Где она уже всё сломала. Из приставки, геймпад которой девушка держала в руке, клубами валил тёмный дым.
Жаль. Кажется, это была PlayStation 4. А ведь мне тоже хотелось в неё сыграть. И я прекрасно понимал, что дело вовсе не в том, что она дочь бога. А в том, что она просто ходячее несчастье.
— М-да, — скривил губы Рин, а потом глянул на меня. — Что там говорил, по поводу: “пока всё хорошо”?
— Думаю, — тяжело вздохнул я. — На сегодня игр хватит.
Повернувшись в сторону выхода, я поплёлся обратно в общежитие. Окура же пошёл следом за мной, прихватив с собой “за шкирку” Кофуки, которая стала упираться и ныть, что не хочет уходить.
— Пойдём, бог бедствия, — холодно произнёс Рин.
— Не-е-е-ет, — пыталась выкрутиться из рук Окуры Мичима. — Я хочу ещё-ё-ё! И я не бог бедствия! Ри-и-и-н-тян, ну, пожалуйста-а-а!
Остальные провожали нас удивлённым и непонимающим взглядом. Видимо, никак не могли понять, что вообще происходит. Как сломалась приставка и почему мы так резко на это среагировали.
Ну, ничего. В следующий раз хотя бы будут думать перед тем, как предлагать кому-то свою поддержку и помощь.
М-да. Я встречал многих людей на своём пути за свою долгую многолетнюю жизнь. Кто-то постоянно врал, кто-то пытался выкрутиться, кто-то был глуп, кто-то наоборот. А вот Кофуки побила все рекорды. Таких, как она, я, правда, встречал впервые.
И чувствую, это только начало.
///
— И почему уроки проходят так рано? — зевая, задался я философским вопросом, на которого ответа не ждал.
Идя вдоль коридора вместе с Рином, который рассматривал какую-то бумагу в руке, я удивлённо покосился в сторону Окуры. Опустив взгляд на листок, что он внимательно изучал, я понял, что это письмо. И судя по содержанию, оно от девушки.
Я ухмыльнулся и снова взглянул на Рина.
— Жена? — хитро прищурился я.
— Зачем ей писать мне письма? — прищурившись в ответ, покосился в мою сторону Окура. — Нет, — тяжело вздохнул он. — Сестра.
— Сестра? Я думал, что у тебя братья, — задумчиво вспоминал я. — Хотя нет. Ты это сам, кажется, говорил.
— Да, но есть одна сестра. Её все любят, а она любит всех. Вот и строчит нам письма.
— А почему письма? Сейчас времена смартфонов и мобильных. Зачем так изворачиваться?
— Потому что в академии запрещены подобные личные вещи, — он снова вздохнул. — Ты иногда меня пугаешь. Словно с луны свалился.
Ну, с луны я точно не свалился, а вот с Такамагахары — да. И прямо в это самое тело.
Хм. Так вот почему в комнате я не обнаружил ничего, что могло бы мне хоть немного намекнуть на мою принадлежность и род. Мне всё было интересно, какая же семья у этого паренька, да и… кто его родители или родственники?
Я уже не раз задавался этим вопросом перед сном. К сожалению, воспоминаний об этом мальчишке не было. Точнее, они были какими-то скомканными, мутными. Просто было крайне любопытно, почему в него, настолько не верят, что даже решили избавиться, послав в эту академию?
Если честно, когда я в первый день увидел эту эмблему, то был в шоке. Нет, я просто, думал сбежать отсюда куда подальше и как можно быстрее. Но сейчас, к счастью, вижу в этом одни плюсы. Боги сами будут вести меня обратно по пути в Такамагахару. Не это ли истинное счастье?
— Хикару, — вывел меня из размышлений голос Окуры. — Ты чего? Что за улыбка?
— Да… нет, — почесал я затылок. — Неважно. Так… что у нас сейчас за урок?
— Искусство, — скривился Рин. — До сих пор никто не понимает, зачем его ввели недавно. Говорят, что госпожа Бэндзайтен очень настояла на этом. Прямо с ректора не слезала, пока он не сломался.
— Бэн… дзайтен? — сглотнул я слюну. — Одна из семи богов удачи? Та, что помешана на искусстве и любви, и…
— Да, именно она, — кивнул Окура, сложив своё письмо по полам и убрав его в карман. Потом посмотрел на меня и удивлённо вскинул бровь. — Хикару, с тобой всё нормально? Ты вроде даже побледнел.
— Д-да, — кивнул я, ещё и угукнул на всякий случай в знак подтверждения собственных слов. — Всё хорошо.
— Ладно, поспешим!
— Да… поспешим…
Только вот, спешить на эту встречу, я не хотел. Нет, не подумайте, на самом деле, я никогда не встречался с Бэндзайтен. Слышал о ней от других богов, как и она обо мне… И вот тут-то и началось наше негласное знакомство.
Каждый раз, когда я хотел отдохнуть и расслабиться в каком-нибудь специальном заведении, чтобы послушать прекрасную игру японских гейш на трёхструнном сямисэне (японская лютня), то меня обязательно ждал какой-нибудь сюрприз. То саке отравленное, то нож в спину от женщин прилетал. Да много чего интересного, а главное — каждый раз по-разному.
Как оказалось, все эти подарки судьбы мне подкидывала именно Бэндзайтен. Вы, наверное, спросите: почему? Мы же с ней никогда не пересекались. Ответ очень прост: я не знал. Я, честно и искренне хотел это выяснить, но так и не смог этого сделать, оставив её ненависть ко мне под большим вопросом.
Ну а, потом… сами понимаете: суд богов, погони, теперь ещё и это попадание. В итоге я так и не понял, чем именно насолил одной из семи богов удачи, но ненавидела она меня, по рассказам других богов, сильно. Нет… просто могла растерзать на месте, когда увидела бы.
Можно, конечно, списать на то, что она просто женщина, а я мог что-то сделать не так при ней, или в её храме (в котором я никогда не был, прошу заметить!). Но чувствовал я задним местом, что что-то тут нечисто.
Как и сейчас. Правда, в настоящий момент, у меня были свои плюсы. Во-первых, Бэндзайтен меня не знала в этом теле. Ну а, во-вторых, теперь я хотя бы смогу узреть её во всей красе.
Бредя дальше по коридору, Рин внезапно остановился и округлил глаза. Юноша прислушался, а потом обернулся ко мне.
— Слышишь? — поинтересовался он.
Я же сосредоточился, и до моих ушей долетел мелодичный звук кото (японский струнный инструмент). Судя по мягкости и плавности перехода нот, в нём было не менее двадцати пяти (а то и больше) струн.
Почему-то у меня сразу всплыли воспоминания о прошлом. Об узких японских улочках, которые раньше наполнялись подобной приятно ласкающей слух музыкой. Раньше не было ни телевизоров, ни радио, ничего. Все лишь наслаждались именно этим. Прекрасным звучанием японских инструментов. А кото был одним из самых распространённых и мелодичных из всех.
Освоить мастерство игры на нём, не так просто, но как же это божественно, когда этот инструмент находится в умелых руках. Ровно, как и сейчас.
Мы быстрее двинулись с Рином в сторону, откуда доносился звук, и остановились около раскрытой двери в кабинет.
Как оказалось, все ученики уже собрались в классе, что выглядел не так, как остальные. Парты были расставлены полукругом. Всего было несколько рядов. Ну а, в центре был пятачок, где сейчас сидела прекрасная девушка с тёмными волосами до пояса, что аккуратно спадали на её узкие плечи.