— Я знаю, что ты очень хочешь пить, но, Кайто, приди в себя и вспомни, чему тебя учили.
Доктор дал мне минуту осмыслить происходящее. Неуправляемые инстинкты чуть отступили, повинуясь здравому смыслу, закалённому годами привычек и знаний.
Да, я помню — маленькими глотками.
Я взглянул в прозрачно-серые глаза старика и кивнул, говоря, что я его услышал.
Доктор снова поднес оранжевую трубку к разъеденным пеклом губам.
— Так-то лучше, мой хороший, — приговаривал Сэджвик, поддерживая меня теплой ладонью.
— Я уж и не надеялся, что увижу тебя вновь, но боги были к нам благосклонны — и вот, ты передо мной. Не скажу, что очень здоровый, но живой, мой родной, а остальное я поправлю.
Я продолжал втягивать мелкие глотки, ощущая, как моя энергия вновь начинает свой ход по телу, приводя к жизни измученные обезвоживанием системы.
Через несколько минут доктор окончательно убрал стакан.
— Пока хватит. Через полчаса выпьешь ещё, и так с интервалами три дня. Но это ты знаешь и без меня.
Пока доктор что-то записывал в своей книжечке — это я слышал по шелесту страниц — в моей голове роились тучи вопросов, и я никак не мог успокоить водоворот ожившего сознания, казалось, кричащего «я жив!». Немного успокоившись, я облизал болезненные трещинки и задал самый мучительный вопрос.
— Доктор, сколько наших уцелело? — хрипло, еле слышно разнеслось по маленькому мед блоку.
Ответом мне был тяжелый протяжный вздох.
— Ох, Кайто, Кайто… в схватке нашего отряда, как ни странно, почти не было потерь. А из тех, кто остался в деревне… уцелели немногие.
— Я слышал, атаман отправился за рабами? — сердце глухими ударами колотило в пустой иссохшей оболочке.
— Да, и нашел всех, кто был жив. На наше счастье караван работорговцев застрял в песках из-за бури, и атаман отбил всех, кого продали эти сволочи, — доктор остановился, и я не стал его торопить, давая старику время и мучаясь от нестерпимой муки, что принесли его слова.
— Но сколько наших полегло здесь, сколько трупов мы сожгли, — голос Сэджвика дрогнул, — но ничего, мы выживем, что нам ещё остается? Каждый наш день — чудо, и то, что сейчас ты, мой мальчик, передо мной — тоже чудо.
— Как я здесь очутился?
— Тебя принес твой друг. Как хорошо, что на твоем пути повстречался такой хороший человек…
Дальше я не слушал доктора. Мой слух ранили глухие удары стертых каблуков о больничный кафель — они медленно приближались. А ещё через секунду знакомые синие глаза склонились над моим лицом.
— Доброе утро, соня, — тихим шёпотом прошелестело по моей душе.
Мое сердце пропустило удар.
— Ты… — ошарашенно вырвалось у меня.
— Я.
— Хорошо, что Локи тебя принес, — вступил доктор, подходя ближе, — ещё бы немного и… ладно оставлю вас на время, схожу к атаману и доложу, что ты пришел в себя. А ты пока поблагодари своего спасителя.
За доктором хлопнула дверь, и я остался один.
Локи свысока смотрел на меня ничего не выражающим взглядом. Я искал следы гнева, злости, ярости на его лице, но там не было ровным счетом ничего, кроме холодной синевы безразличия.
— Хочешь поблагодарить? — спросил певучий голос.
Я молча пялился на него, словно истукан.
Неужели он не злится, что я сбежал и заставил притащиться его в Эста-нова? Стоп, доктор сказал, что он меня принес. Он бы не смог нести меня целые сутки, если был не на машине, но как ему удалось отыскать мои следы или он, как и я, просто выбрал направление и, положившись на удачу, пошел прямиком через пустыню и случайно наткнулся на меня? Зачем он вообще пошел, ведь пустыня — это не шутки, и погибнуть по глупости или неосторожности ничего не стоило. Ничего не понимаю.
— Как я погляжу, благодарить ты меня не собираешься…
— Спасибо! — хрипло поспешил я, шурша непослушным голосом, словно скомканной бумажкой.
— Спасибо в карман не положишь, — промурлыкал Локи, обходя кушетку, на которой меня разместили, боком и касаясь рукой моего раздетого тела под простыней.
— Прости, — едва справляясь, я продолжал, — но у меня ничего нет.
Тут я не врал — кроме маленькой комнатушки с диваном и столиком, которую я оккупировал в Эста-нова, у меня нечего было взять.
— Я знаю, — Локи стоял у самой головы, распрямившись и перебирая пряди моих русых волос пальцами, — и советую впредь об этом не забывать.
Он чуть потянул за волосы, накручивая их на пальцы.