— Какого хрена, ты здесь делаешь? — злобно прошипел я, глядя, как Локи беспечно развалился на сложенном диванчике в метре напротив меня.
— А где же мне еще быть, если ты покинул мед блок? — он не спеша встал и шагнул вперед, мгновенно преодолевая расстояние между нами и беря меня за подбородок. Огонек маленького огарка зловеще тонул в глубине его гипнотизирующих глаз. — Кто же будет тебя охранять?
Я дернулся, ударив его по руке.
— Не неси чушь! От кого меня здесь охранять?
Глаза Локи чуть прищурились.
— Ну хотя бы от твоего сердобольного атамана.
— Закари? Что за бред! — Я нашел силы разорвать взгляд и обошел его стороной, едва протискиваясь по стеночке. Закинул сумку в угол и сел на диван, не облокачиваясь спиной.
— Почему же бред? — низко тянул он. — Атаман дал мне отчетливо понять, чтобы я держался от тебя подальше, если мне дорога жизнь! — он расхохотался и упал на диван рядом, занимая оставшееся пространство.
«Наверное, Закари понял, что от Локи исходит угроза и старался меня защитить, как любого другого жителя Эста-нова».
— Вот бы и следовал его совету!
Локи обернулся ко мне, сверкая глянцем полуприкрытых глаз.
— То есть, ты за меня переживаешь, или предпочел бы его общество моему? — нехорошо закончил он, опуская интонацию на грань слышимости.
Что за хрень он нес?!!
— Думаю переживать за тебя не имеет смысла, — пробурчал я на его очередную глупость, отворачиваясь, когда меня рванули, и, упав, я уткнулся Локи в грудь. Огонек погас, погружая нас в абсолютную темноту.
Мое сердце понеслось вперед, глуша все окружающие звуки. Я рванулся, стараясь встать с Локи, но он крепко держал меня за плечо, и, завалившись слегка на него, я не мог выбраться.
— Отпу…!
Он втолкнул мне в рот язык, бесцеремонно заставляя заткнуться. Немного переместившись, он лег под углом, каким-то образом просунув подо мной ногу так, что я еще больше завалился на него, оказываясь между его коленями. Он продолжал сжимать мою руку, хозяйничая у меня во рту, засовывая свой длинный язык в самое горло. Было тяжело дышать! Я уперся правой рукой, пытаясь оттолкнуть его дальше! Он оторвался от меня, и я урвал глоток воздуха.
— А это что? — с этими словами, его левая рука извлекла что-то из моего кармана.
— Мазь? Хммм, нам это понадобится.
Я уже отдышался и собирался послать его ко всем чертям, когда он снова резко притянул меня к себе и в темноте без труда нашел мой рот, заталкивая свой язык обратно! Практически лежа на нем, я почувствовал, как он обхватил согнутой ногой мою, опустив ее сверху и оттянув, проводя что-то на подобие захвата, словно паук, поймавший муху, лишая ту последней свободы движения.
Глухо дзинькнув, что-то упало на пол. Его рука проскользнула между нами рванув пуговицы моих штанов, и резко дергая, он в несколько движений спустил их с моей задницы.
Я замычал, не имея возможности сказать все, ЧТО я о нем думаю, и уже в следующий момент я почувствовал, как два холодных, скользких пальца вошли в мой задний проход! Я изо всех сил сжал челюсть, пытаясь откусить ему язык!
— Кусаешься?
— Отпусти, ублюдок! — тяжело втягивая воздух, выплюнул я слова.
Его пальцы продолжали растягивать тугое колечко мышц, принося боль, но где-то на задворках сознания я заметил, что все же было не так больно, как в первый раз… Этот урод намазал пальцы обезболивающим. И что?! Мне теперь спасибо сказать?!!
— Паскуда!
— Зачем же так грубо, маленький.
Я отчаянно задергался, стремясь выползти из под его настойчивых пальцев в заднем проходе. Он отпустил онемевшую руку и перехватил меня за шею, снова пытаясь поиметь мой рот, я клацнул зубами и кажется задел.
— Ах ты мой горяченький, — нет, эта сволочь снова забавлялась!
Притянув меня за шею, он буквально ткнул мое лицо куда-то в ворот своей рубахи, вводя третий палец.
— Уроооод! — ранено взвыл я.
— Тише, тише, котенок.
От собственной беспомощности на глаза накатывались слезы. Но еще хуже было то, что я несмело прижимался своим каменным стояком к нему. Снова нестерпимое чувство стыда и собственного убожества. Я чуть затих, перестав сопротивляться, когда волна томительного предвкушения захлестнула меня с головой. Я неуклюже старался потереться о своего мучителя, краснея еще отчаяннее.
— Ну мой маленький, сейчас я сделаю тебе хорошо.
Я не заметил, когда он высвободил мою оттянутую в сторону ногу и перестал сжимать шею. Легко приподняв меня и вставая сам, он оставил меня на диване и потянув за колено, заставил лечь на живот, уткнувшись в истертое сиденье, становясь коленями на пол.