А может, ему все равно, и даже если это он, то ему плевать, и знать он меня больше не хочет.
Надеюсь, у меня не трясутся руки.
Я осторожно разделся у водопада и, глядя Асу прямо в глаза, розовый от смущения и страха, начал взбираться на его плоский камень. Улыбка бугая расползлась еще шире.
Локи?
— Молодец, что решился. Ну так спинку потрешь? — и он протянул мне небольшой обмылок тряпки.
Я кивнул, принимая из рук импровизированную мочалку, и стал тереть подставленную спину.
Ас не торопил меня. Затем, медленно развернувшись ко мне лицом, он прикрыл глаза.
— Еще, — очень тихо.
И я послушно прошелся по его торсу, напоминавшему вырубленные в скале ступени, по его плечам возвышавшимся двумя крутыми холмами.
Чуть приоткрыв глаза, так что сквозь мягкие ресницы светилась голубизна, отражая блики воды, он опустил руки мне на пояс и осторожно, чтобы не напугать, притянул ближе.
Я не вырывался, но смотрел прямо на Аса, пытаясь разглядеть знакомый холод лазурита.
Он наклонился, сердце забилось быстрее. Но. Я себя контролировал. Испортить все сейчас, выдать свои чувства… и, может, я больше никогда не увижу его.
Его губы были свежими и прохладными, не такими требовательными как раньше. Его ладони медленно гладили мои плечи, спустились на бока, еще ниже, на ягодицы. Меня потянуло и прижало к этому невероятному телу. Язык проник внутрь, углубляясь, нажимая. Бедром я чувствовал его затвердевшую плоть.
Локи, это ты?
Оторвавшись от моих губ, он тяжело дышал, крепче сжимая мои ягодицы. Глаза темные, он хотел меня. Свои собственные руки я обнаружил у Аса на груди.
И когда я успел?
— Давай, уединимся ненадолго.
Я опустил взгляд и тверже сжал подбородок.
— Давай.
Мы слезли с камней. Ас подал мне руку, и я принял помощь. На Гала я не смотрел, когда Ас уводил меня прочь, глубже в расщелину.
— Ас?
Блондин остановился и посмотрел на меня.
Последний выход, Кайто.
— Давай просто побудем вместе… Я не могу пока… — тихо запинаясь начал я. — Тогда, прячась в пещере с Галом… в общем, он меня порвал…
Смелости заглянуть в его глаза нет.
— Идем.
Я сам тащу его за руку вперед, и он следует.
Несколько шагов.
— Хочешь, я набью ему рожу, детка?
Смотрю на заботливого блондина и понимаю все раньше, чем из глубины тоннеля доносится собственное имя.
— Кайто.
Чтобы набить морду Локи не нужно было разрешение…
Кто отгадал раньше Кайто?
Поиск 8
— Кайто, — доносится позади нас голос Гала.
Я отпускаю запястье Аса.
— Нет, бить морду никому не надо… Я был не против, — вру, но сейчас это неважно. — Извини, я… я хотел бы поговорить с ним наедине — и, не зная, что еще добавить, я рассеянно поворачиваю назад и тащусь обратно к водопаду.
Ас не держит и дает мне немного времени.
— Я неподалеку, детка. Если что, зови.
Пропускаю его слова мимо ушей. Все, что я вижу перед собой, фигура с темными выцветшими волосами и загорелые руки с белыми выступающими костяшками и трубками сплетающихся вен.
Подхожу вплотную.
Мы одни.
Молчим.
Гал поднимает взгляд.
Лазурит.
Синий-синий.
Словно из неба выжали весь цвет.
— Привет, зайка.
Продолжаю смотреть. На моем лице ни одной эмоции.
— Что ж, с ревностью ты неплохо придумал.
Чувствую, как непроизвольно сжимаются кулаки, как бьет кровь прямо в голову, разгоняемая негодующим сердцем.
— Хотел проучить тебя и промолчать… но… не смог, — Локи встает во весь рост.
Мой взгляд следует за его чужим лицом. Теперь снизу вверх смотрю я.
Замахиваюсь и бью в челюсть.
Он не уклоняется, даже не пытается.
В его глазах… печаль?
Раскаяние?
Просьба простить?
— Урод.
Локи поджимает губы в подобии улыбки.
— Понимаю тебя, малыш.
— Понимаешь?! — криком срывается с прикушенных от гнева губ. — Понимаешь?!
Я так много хочу ему сказать. Бросить в его наглую, бесчувственную рожу… Не просто сказать, но дать почувствовать, заставить ощутить ту боль и одиночество.
Тот ужас, когда я гнался за ним и не мог настигнуть. Тот дикий страх, когда дыхание останавливается помимо воли, горло спирает от отчаянья и слез, что не могут скатиться по щекам, ведь тело не подчиняется тебе более, оно окаменело. Жизнь ушла, душа оставила, и все, что ты можешь, это сидеть на мертвом песке, ожидая, когда солнце высушит оболочку и ветер развеет тлен, смешивая его с бесконечным морем одиночества…