— А если и так, — произношу я, хмурясь. Кажется, что воздух между нами накалился и потрескивает.
— Любишь меня?
Вот так, так просто, слова сорвались с ехидных губ. То, что я не смел произнести вслух, для него не имело никакого значения.
— У тебя нет сердца.
— Я догадывался. Это важно?
— Я хочу уйти.
Опустив лицо, я попытался, сбежать… чтобы сдохнуть в каком-нибудь сером углу. Ему все равно. Зачем я обманывал себя? Он исчез не потому что хотел мне лучшего, я просто наскучил, как старая игрушка, которую закидывают под кровать и нечаянно забывают.
Железная хватка на моих плечах причиняла боль.
— Ты не ответил, — встряхнул он меня, грубо, требовательно. — Смотри мне в глаза.
Я не могу с ним бороться, когда уже проиграл… проиграл и душу и сердце.
— ДА! Да, сволочь! Я люблю тебя, и я ненавижу тебя! Будь ты проклят!
Предательская влага скопилась в глазах, не давая видеть лицо моего мучителя. Хотя, может оно и к лучшему. Что может там быть для меня? Брезгливость? Презрение? Отвращение?
Ну давай, оттолкни меня наконец… и больше я не сделаю за тобой ни шагу.
Вместо этого вижу, как он ниже склоняется надо мной, закрывая солнце. — Правильный ответ, — выдыхает мне в рот, за секунду до того, как сожрать мои губы целиком и полностью, высасывая дыхание.
И пусть… Пусть забирает. Если я не смогу делить воздух, которым он дышит, собственный мне не к чему.
Терзая мои губы, насилуя мой рот, он дарит мне надежду. Прикусывает язык и нежную кожу щек, словно хочет вывернуть меня наизнанку.
Челюсть сводит, и я не могу дать больше, но… я попытаюсь. Попробую. И ни за что не оттолкну. Позволю делать все, что он захочет.
Отрывается. А задыхаюсь только я.
— Пути назад не будет, — шипит змеёй моё чудовище.
— Отлично, — с вызовом смотрю в ответ — и этот гад улыбается.
— Тебе придется подчиняться вечно, меньшего я не потерплю.
— Да неужели?
Бровь изгибается от моей наглости. А мне плевать на все, если это все можно обменять на моего бога. Нет, не на его любовь, в такое я не поверю. Пусть просто останется рядом. Рядом со мной.
— И если я посчитаю, что ты предал меня… Я убью тебя.
Мягкая улыбка, пустой взгляд. Холодею. Но ни за что не покажу этого. Для тебя не важно, наверное, и от того ты не помнишь, что спасал мою жизнь… как много раз? Когда вытащил из грязного тупика, отыскал в пустыне, бился рядом у Эста-нова, отводя опасность властной рукой. Разве моя жизнь еще не принадлежит тебе? А те шестеро, за которых я отдал себя почти добровольно?
Но вслух я этого не скажу. Ты помнишь… и все же даешь мне шанс уйти.
— Я сам вложу в твою руку нож, — гляжу прямо.
Читай все, что хочешь, в моих глазах. Знай обо мне все. Гляди, как такой таракан как я может любить тебя сильнее и держать крепче, чем любой бог, потерявший тебя так глупо.
— Умница.
Ты доволен мной, и от этого внутри согревает тепло. В кого же ты превратил меня?
Тянусь к твоим губам, умоляя о них.
Касаюсь тебя. ТЕБЯ… я побед…
— Ох, братец, и любишь же ты поиграть, — разносится эхом позади голос Аса…
Поиск 11
Я застыл, а Локи скосил глаза, не оборачиваясь. Его губы натянулись в улыбке, и ничего хорошего ожидать от этого не приходилось.
— Привет, братец, — обернулось мое чудовище так, что я почти не мог разглядеть Аса из-за его спины.
— Привет, — промурлыкал гигант в ответ.
— Подслушивать чужие разговоры нехорошо.
— Кай так вопил, что я решил вбить бессовестного придурка в самую глубокую щель… и что же я слышу… сладкий голос моего братишки! Но эта рожа, Локи, — Ас брезгливо скривился, — тебе абсолютно не идет.
— Ты всегда был падок на милые мордашки, — заметил Локи, скользнув по лицу брата.
— Насколько я могу судить, — Ас чуть сместился и подмигнул мне, — ты недалеко от меня ушел.
Я почувствовал как тело, закрывавшее меня напряглось, и Локи инстинктивно отвел левую руку чуть в сторону, словно стараясь задвинуть меня еще дальше.
— Эй, братишка, расслабься. Я не собираюсь трогать твои игрушки или воевать с тобой.
— Тогда что тебе нужно?
— Просто поговорить.
— О чем?
— О нас.
Локи дернулся и неожиданно вскинув голову, рассмеялся.
Его откровенно-презрительный хохот стеклом разбился о скалы. Кровь стыла в жилах от пронизывающего безумия, клокочущего в горле сумасшедшего бога, и я непроизвольно сжался, радуясь, что не мне предназначен пуд издевки.
— О на-а-ас, — протянул он зловеще, — ох, Тор, ты всегда нравился мне своей тупоголовой непосредственностью, но думаешь, стоить демонстрировать сие сомнительное качество так беззастенчиво?