— Хм? — какой-то шум привлёк его внимание.
— Гаргамеля убили! — вскрикнул за стеной обзора пустой.
Кто-то убивал его слуг, одного за другим. Он это даже не чувствовал, а просто знал. И кто-то настойчиво хотел попасть к нему на аудиенцию. Так знакомо, будто мысли древнего короля начали постепенно проясняться. Он пожелал, чтобы никто не мешал, без всяких слов, и незваный гость действительно без проблем предстал перед его троном черепов.
Человек, мальчишка с алыми глазами.
Орихара… Изая…
Нега сна окончательно была сброшена.
— Ты тревожишь мой покой, — с недовольство проскрипел Барраган. — Зачем?
— А куда мне идти? — не менее раздражённо раскинул руки человек. — Я проиграл, ясно? Не так я себе это представлял.
— Смерть — закономерный итог для человека. Раньше или позже, это всяко не имеет значения, — пренебрежительно отмахнулся изначальный Луизенбарн. — В каком-то роде это благо.
— Не так это должно закончиться. Я снова уступил Айзену, — с внешним спокойствием проговорил Изая, но в глазах пылала жажда возмездия. — Единственное моё сожаление, что он действительно способен занять место короля душ.
— Ты был прав, — вдруг встал своё слово лич, заставив парня удивиться. — И не прав одновременно.
— Что, вот так снова, мы делаем выводы, когда это слишком поздно? — мрачно усмехнулся человек, сложив руки на груди.
— Мои суждения говорили, что быть человеком отвратительно. Слабая сущность, которая ничего не способно дать, — проигнорировав слова альтер-эго, король продолжил. — И всё-таки у них есть присутствие духа, но главное — стремления, амбиции. Сидя здесь, в петле воспоминаний прошлого, я не могу назвать подобное существование удовлетворяющим.
— Это то, к чему я вёл, — подметил «Орихара».
— И это тоже неправильно. Как видно тут лишь две крайности. Либо власть, либо слабость. Либо чувства, либо пустота, — поднял руки Барраган, будто взвешивая тяжесть невидимых концепций, пока не сжал свои пальцы. — Я умер как пустой, ты умер как человек. И у нас два пути, либо позволить потоку душ унести нас в неизвестность, либо определиться с тем, чего мы хотим.
— Вернуть трон? — с некоторым напряжением накидал вариант парень. — Много чего бы хотелось.
Король запустил в мантию руку, чтобы секундами позже вытянуть ладонь с лежащим на нём… хогьёку. Вопреки всему артефакт не сгинул в разделителе миров. Его нельзя уничтожить. И он нашёл свой пристанище. Чёрная сфера пульсировала даже не реацу, а властью чего-то непродолимого. И она будто требовала чего-то. Желания. Ей нужны были желания во имя их исполнения.
— Как ты и сказал Айзену. Смертным свойственно жить страстями, — протянул король-лич. — Но чтобы превзойти пределы и стать богом нужно ли отбрасывать подобное?
— Чем такой «бог» будет отличаться от простого инструмента? — поморщился Изая.
— Вот именно. Ничем. Быть королём — это возвышаться над своим народом. Быть богом — превосходить всех существ, — в голос старого правителя закрались нотки торжественности. — В желаниях. Зачем ограничиваться уэко мундо? Все миры должны признать власть. Зачем себя сдерживать? Еда, женщины, сила? Больше и больше. Пока ты бессмертен, ты в вечном поиске желаний.
— Абсолютное развращение самого себя. То, чего не удалось достигнуть, — протянул Изая, с интересом осматривая сферу.
— Мои стремления погасли раньше, чем я смог бы дойти до этого. Пустые ограничены в восприятии. Но сейчас ещё есть шансы, — раздражённо покачал головой король. — Хогьёку исполнит любое желание только если у загадавшего есть на то реальная сила. Полагаю, половина артефакта Айзена позволила мне возродиться. Это же поможет сбросить оковы.
желание желание желание
Сфера «просила» дать это.
— Тогда чего ждём? — вопросительно выгнул бровь «человек», подступая к пустому и сфере.
— Добавлю. Что с этого момента достаточно наших встреч. Вести беседы как синигами с занпакто, то есть с самим собой, это слишком уязвимо. Наделять часть своего опыта «жизнью» — плодить лишние внутренний конфликты. Стоит запомнить: сила происходит из души, а не из какого-то меча или «договора с самим собой», — презрительно сказал Барраган, сверкнув алым огнём в пустых глазницах.
— Но кто тогда из нас настоящий? Барраган, который в своей апатии создал личность на основе мальчишки? Или мальчишка, который едва ли не подавлен опытом Баррагана? — он задал довольный важный вопрос, хотя чувствовал, что ответ ему уже известен.
— Мы оба — лишь представление хаотичных мыслей умирающего разума, — довольно спокойно протянул король-лич. — И потому стоит прекращать практику нахождения на грани жизни и смерти.
— В таком случае… пора загадывать всемогущество, — усмехнулся образ человеческого восприятия.
Мерный свет чёрной сферы налился зловещим сиянием. Давление её энергии погружало на дно океана собственной души. Пробуждала разум, несмотря на уничтоженное тело. Король моргнул, пребывая в абсолютной тьме. Пустота, забвение, смерть. Умирающее тело послало последний импульс мыслей, выраженных в бредовых видениях. И теперь он был здесь. Не в мире духов, не в мире живых. На краю пропасти.
загадай загадай ЗАГАДАЙ
— Чувствуешь, да? Твоё ограниченное подобие воли жаждет подчиняться? Давай! Исполняй! — рассмеялся король, протянув свободную руку к груди, где догнивали остатки духовной цепи. Он грубо схватил их и вырвал с корнем, обнажая сквозную дыру в груди. — Удивительно на что способно неполноценное хогьёку. Так почему бы не забрать вторую половину? — Барраган позволил демоническому камню занять место в груди, будто заполняя собственную пустоту.
Сияние охватило его.
Границы пали. Человек и пустой? Полноценный фуллбрингер без всяких ограничений. Но на этом хогьёку не остановилось. Когда-то артефакт заложил в себя первое желание своего создателя — разрушать границу между синигами и пустыми, наделяя одних свойствами других. Так появились вайзарды и арранкары. Теперь так переродился и король.
Силы пустого, человека и синигами смешались друг с другом окончательно.
Одна проистекало из другого.
У всех один источник.
Две части хогьёку были связаны в некотором роде, поэтому шаблон реактивной эволюции был применим к Луизенбарну. Ему не нужно получать ранения или бояться смерти. Это всё был пройденный этап. Заклятый враг в каком-то роде помог ему раскрыть таящийся внутри потенциал.
Душа изменилась, но тело не осталось без внимания.
Тело регенерировало и эволюционировало, чтобы стать идеальным сосудом, убрать ограничения смертных. Строение всех органов, фундаментальная структура атомов — полная перестройка. Он это ощутил, когда вздохнул воздух, легко поднявшись на ноги. Энергия бушевала в каждой клеточки тела и души. Понятия духовного и физического стали для него равнозначны.
Он был в океане совершенной реацу.
Аура росла вокруг него и уплотнялась.
— Сгнивай, — король вытянул ладонь, в которую сам лёг верный меч, — Аррогантэ!
Рессурексион.
Его человеческая форма стала меняться, обращаясь в истинную форму.
Высокий рост, крепкое телосложение. Настоящий исполин. Фиолетово-чёрный шлем с забралом и парой рогов. Громоздкая кираса обхватывала туловище будто костяные рёбра. Почти каждая часть тела, чья кожа потемнела, была либо закрыта частью доспехов, либо увита белыми татуировками. Он выглядел как рыцарь-череп, как настоящий король мёртвых. Глаза и части брони вспыхнули синим пламенем, которое не способно приносить тепло.
Он был самим воплощением смерти.
Больше, чем любой другой синигами.
— Эта оболочка устраивает меня куда больше, — голос стал грубым, немного глухим, по-настоящему древним. Мудрость и ледяной гнев смешивались в его интонациях.
Он окинул новым взглядом разрушенный город перед ним. Сосредоточившись, тот видел фундаментальные частицы мира. Ими так легко управлять. В потоке времени они неумолимо стремились прекратить собственное существование. Это ли не восприятие божественной сущности? Частично. Он лишь отбросил ограничения, свойственное синигами и пустым. Только на половине пути к небесному трону. Тупик. Но чтобы сделать новый шаг — ему нужно кое-что отнять.