— Ого. Ты хоть понимаешь, чего требуешь? Готов положить на все из страсти к гермафродиту? Хорошо. Но, боюсь, ты разочаруешься.
— Заткнись и веди, — огрызнулся Богдан.
Он поступал неверно, непрофессионально. Думал только о ней. Но, возможно, это было самое правильное из того, что он когда-либо делал.
Им пришлось проделать немалый путь обратно, снова подняться на лифте, пройти от здания по дороге, мимо посадочной площадки и через парк. На посадочной Богдан оставил маячок.
Впереди поднималась стеклянная стена.
— Это больничный комплекс, — пояснил Кристиан, не реагируя на косой взгляд Богдана.
Тот проглотил вертевшийся на языке вопрос. Она сама расскажет.
Они вошли в холл. Кристиан все поглядывал на свой амулет. Видимо, функций у побрякушки было больше, чем Богдан догадывался. Он шел уверенно, но поскольку доверять никому не собирался, то держался настороже. В чистом, светлом коридоре оказалось немало закрытых дверей. Около одной из них Крис остановился и приложил подушечку большого пальца к панели.
— Можно пальцем или при помощи карточки. База старая, часто сбоит, — зачем-то пояснил он.
Глазок на панели перед ними цвета не изменил. Кристиан чертыхнулся и полез в карман. Вторая попытка с кусочком пластика прошла успешнее. Они услышали тихий щелчок. Затем между дверью и стеной появилась увеличивающаяся щель, в которую быстро протиснулся Крис. Богдан, чуть помешкав, словно собирался духом, пролез следом.
Он не разглядывал комнату. Взгляд сразу остановился на ней, и дыхание перехватило.
— Что с ней?
— Третья фаза. Келан мужчина. Или ты про сон? Я предупреждал, он в коме и не проснется. Что говорит о том, что необходимо поторопиться. Дан!
— Да заткнись ты!
Богдан пытался справиться с растерянностью. Он потер ладонью лоб и до скрипа стиснул зубы. Потом с усилием отвел глаза от постели и посмотрел на Кристиана холодным пустым взглядом.
— Слушай, я знаю, что не смогу взять ее с нами. Но ты, именно ты, должен пообещать мне гарантию ее неприкосновенности. Если с Келан хоть что-то случится, я сделаю все, чтобы ты сидел до конца жизни в худшей из тюрем. Поверь. А сейчас выйди. Я попрощаюсь, и пойдем за тем ценным, о чем ты там плел. Но две минуты не входи сюда, хорошо? Иначе я выбью тебе зубы.
Крис впервые потерял апломб и перестал паясничать. Он поднял руки вверх, как будто сдавался, и молча вышел в коридор.
Богдан сглотнул и опустил голову, пряча слезинку в уголке глаза. Черт! От кого?
Он сел на край постели и заставил себя увидеть Келан. Не цепляться за знакомый образ, а разглядеть ее такую, сегодняшнюю. Нет, не ее. Его.
Казалось, юноша спал. Черты его лица были такими знакомыми и вместе с тем другими. Нежность кожи щек, локон рыжих волос на подушке. Почему так мучительно давались ему мгновения? Почему хотелось закричать, ударить кулаком в стену?
В голове было пусто, перед глазами — туман.
Богдан не мог вместить в свое сознание эту метаморфозу. Он любил девушку, но видел перед собой паренька. Плоская грудь мерно вздымалась, кисти рук безвольно покоились на покрывале. Он закрыл глаза. Она сильнее его. Гораздо сильнее. А он… просто человек.
Богдан поднялся и подошел к двери. «Бог со звезды» — звучало в ушах. Он сжал кулаки, вминая ногти в мякоть ладони. Как больно дается ему понимание.
— Моя фарфоровая статуэтка, — прошептал Богдан.
Снял с пальца кольцо с сапфиром. Затем вернулся к кровати и надел его на руку Келан. Мягко провел по его щеке тыльной стороной ладони. Он не смог поцеловать, но на душе стало легче.
— Прости, Дан, — заглянул в комнату Кристиан, — время на исходе. Только что включился красный сигнал.
— Пошли, — рявкнул Богдан в ответ. Было невыносимо больно и стыдно.
Они снова куда-то шли, сворачивали, затем опять шли. Порой Крис переходил на бег, и Богдан послушно бежал следом…
Наконец, ступор прошел, и усилием воли он заставил себя включить голову. Посчитал, сколько прошло часов с момента входа в зону островов, прикинул время до прибытия челнока. Получалось — от получаса до часа.
— То, за чем мы идем, далеко?
Кристиан немного запыхался, ответил хрипло:
— Пришли.
Богдан увидел полупрозрачные стены, за которыми находились какие-то боксы. Крис приложил палец к панели, что-то пискнуло, и створки дверей разошлись. Он мгновенно исчез в узкой щели прохода, прежде чем они снова закрылись.
Богдан за ним не успел. Остался стоять снаружи, мрачный и озлобленный.
Какая-то дурацкая канитель. И опять контактер крутит им, как хочет, выбивает почву из-под ног неожиданными признаниями, водит по кругу, заставляет плясать под свою дудку. Что еще за загадки, тайны? Как же осточертел ему проклятый Янус!