— Прошу вас самую малость обождать, уважаемый господин. Я немедленно доложу главе о вашем прибытии.
Богдан наблюдал, как юноша, сверкая кожаными пятками сапог, несется куда-то в глубину храма, и мысленно уповал на удачу.
Не прошло и нескольких минут, как из сумрака за дверями вышли несколько мужчин, примерно одного с Богданом возраста. Все как один в серых плащах и с амулетами. Один из мужчин сделал вежливый знак, приглашая следовать за ним. Сохраняя молчание, волшебники провели Богдана сквозь ворота, через огромный центральный зал с куполом, куда-то во внутренние помещения. Они долго петляли по узким коридорам, похожим на ущелья, с бесконечно высокими потолками и темными стенами. Затем Богдана оставили в просторной комнате.
Он попытался вспомнить, о чем говорил с Митькой. Пока бродил из угла в угол, бормоча под нос гремучую смесь неразборчивых ругательств, собственных мыслей и заученных фраз, как-то незаметно в комнату вошел человек. Остановился у двери, с интересом наблюдая за не замечающим его Богданом.
Немного подождав, громко произнес:
— Приветствую путника из далеких земель.
Богдан резко остановился. Ему удалось не выдать смущения и взглянуть на собеседника холодно и спокойно. До сих пор все встречные им поголовно оказывались людьми.
— Я прибыл сюда с важным поручением для главы. Но вы не он. Меня еще долго собираются водить за нос?
Лео потратил не один час, устанавливая личность главы клана волшебников Кэшеба, поэтому Богдан позволил прозвучать в своем голосе едва слышной угрозе. Волшебник склонил голову в уважительном приветствии, но Богдану, неожиданно показалось, что он видит в глазах собеседника язвительную хитринку. Тщательно скрываемую, но все же именно ее.
— Теперь вижу. Передо мной действительно Богдан.
Богдан на мгновение растерялся. Ему оставалось лишь холодно смотреть на волшебника и лихорадочно соображать, какой подтекст имеет эта загадочная фраза. А когда сообразил, то чуть не расхохотался от облегчения. «Бог» на Янусе так и означал бога — видимо, дань землянам и их вере. А вот «дан» — переводилось как «звезда». Обращаясь к нему «богдан», волшебник произнес лишь: «Передо мной действительно бог со звезды».
— Ученик был поражен чудесами, которые вы милостиво показали ему, — витиевато рассыпался любезностями волшебник. — Что я могу предложить вам взамен мудрости и чудесных секретов мастерства?
— Ответы на вопросы. И встречу с главой, — ровно ответил Шептунов.
Богдан снова ждал. На этот раз, правда, его проводили в комнату для аудиенций без привычных уже проволочек. Официальное распоряжение главы клана оказалось достаточным основанием изменить отношение к странному гостю с высокомерно-испуганного на уважительно-дружелюбное. Его «фокусы», слава о которых разнеслась подобно пожару в сухом лесу, вызывали живейший интерес. Но высокий статус мастера-волшебника не позволял тем, кто был ниже рангом, проявлять навязчивость и выспрашивать секреты или же просить об уроках. Богдана как нельзя лучше устраивала эта условная граница. Она позволяла чувствовать себя в относительной безопасности и держать дистанцию.
Он вообще старался поменьше говорить и побольше слушать. Практически все разговоры фиксировались записывающим устройством в кольце. Ученые со станции, впервые за долгое время, получили возможность изучать Янус с непосредственным участием пусть неспециалиста, но человека заинтересованного и немного подготовленного. Чем и пользовались на полную катушку, с упоением и практическим фанатизмом готовя Богдана к путешествию. Именно поэтому дело не ограничивалось сбором улик и доказательств. Богдан был вынужден смотреть, слушать и запоминать буквально все подряд. По прозаической причине: то, что не уловят или не запечатлеют сложные устройства, по возвращении придется рассказывать и показывать лично. Этот факт Богдана раздражал и отвлекал, но не выполнять просьб Яши и Лео он просто не мог. То, как они возились с ним, уровень экипировки, разработанный под их строгим присмотром, меры безопасности и способы защиты, записанные подсказки… Было бы просто свинством отказать.
Шлем ли Джерски или чрезвычайные обстоятельства стали тому виной, но Богдан чувствовал, что его языковые возможности действительно значительно увеличились. Впрочем, именно сейчас этот факт никоим образом не помогал. Результат беседы с главой клана зависел не столько от смекалки и умения вести разговор, сколько от решений самого старика. А тот производил впечатление умного, хваткого и изворотливого типа. И возраст его выглядел скорее условной занавеской, за которой скрывался непростой и крепкий как духом, так и телом человек.