— Хорошо.
— Ты серьезно? — Крис поморщился. — Это не очередной фокус?
— Нет. Я очень устала.
— Извини.
— За что? — Горло сдавило, слова с трудом проходили сквозь него. — Большая часть этого мира считает нас падалью.
— Я так не думаю. — Он отвел взгляд.
— У тебя хорошо получается, — я хмыкнула, — так не думать.
— Опять начинаешь?
— Не-не! — Я подняла руки в жесте защиты. — Можно мне воды?
Он почти подскочил, торопливо, даже суетливо выполняя просьбу. Наверное, у Криса и правда не все в порядке с головой. Потому что, чем еще можно объяснить такие перепады настроения и перемены в поведении?
Ладно. Меняем правила игры. Тем более, я уже действительно боялась его. Даже сейчас, когда чувства взяты под контроль, в глубине души страх остался. Я заложница собственной игры. Убить Криса я пока не могу. Но он может навредить ребенку, если снова будет зол или раздражен. Если я могу стерпеть побои, то ребенок нет, а он абсолютно зависим от меня. И поэтому эта ситуация не должна повториться. Как только я найду выход… как только… Но пока единственный способ выжить — держаться подле волшебника и оставаться необходимой ему. Значит, придется сыграть роль послушной овцы.
Крис принес воды. Я напилась, с облегчением ощущая живительную влагу в горле. Он помог мне подняться с пола и пересесть на койку.
Руки у меня дрожали, лицо наверняка все еще было бледным и напуганным. Надеюсь, я произвела нужное впечатление. Теперь у Криса не должно оставаться и тени сомнений, что жертва полностью раздавлена и готова сотрудничать.
— Как ты? — подчеркнуто дружелюбно спросил он.
— Уже лучше. Мне хотелось бы вернуться в свою каюту.
— Нет. Пока еще нет. Ответь мне. Расскажи.
— О совокуплениях?
Мне вдруг пришло в голову, что он нервничает. Зачем ему знать о таких вещах? Чем оно ему поможет? Не понимаю.
— Нет. Бог со звезды любит тебя. Я хочу понять — почему. Как он мог полюбить такую, как ты?
— Откуда мне знать?
— У него были особые предпочтения?
Крис сильно раздражал меня. Неимоверно. Интересно, что сам бог со звезды думал о наших отношениях…
— Думаешь, его любовь была основана на моей физиологии?
— Ты же муже-женщина. Значит, сталкивалась с тем, что мужчины ищут в женщине. Красивое тело. Это милашки вроде тебя ищут иллюзий. Сладких и не имеющих ничего общего с реальностью.
— Кроме тела есть и душа. Нечто большее.
— Умоляю тебя, — волшебник фыркнул, — я не первый год землю топчу. Вся любовь — эмоции и влечение. Волна страсти затихает, и оп, вот мы снова в поисках партнера. Думаешь, бог со звезды будет любить тебя вечно? Ты надоешь ему, он потеряет вкус к пикантной изюминке и вскоре уйдет на поиски свежатины.
— Почему тогда ты делаешь ставку на его интерес ко мне? — недоумевая, спросила я.
— Нет. Ты ответь, почему так?
— А ты любил когда-нибудь, волшебник?
Крис демонстративно поморщился.
— Я наслаждался жизнью и женщинами, а не тратил время на романтическую чепуху. Сопляки и неженки типа тебя верят в чудеса. Я реалист, поняла? У меня было очень много женщин. Никогда эти бредни о вечных чувствах не подтверждались. Влюбленность свежа и прекрасна, но позже все становится слишком постно, обыденно, глупо. Привычка, ее нытье, ожидание ответственности. Зачем портить идеалистической чепухой хороший роман? Пойми меня правильно, когда-нибудь я женюсь. Но любовь…
— Могу я задать вопрос?
Крис кивнул, вальяжно развалившись рядом. Словно это не он пару минут назад волок меня по палубе. Разве мужчина может вот так поступить с женщиной? О, да! Великая сила иллюзий.
Я постаралась быть осторожной в словах.
— Ты хочешь знать обо мне и боге. А я хочу знать о том месте, в которое мы плывем. Я слышала много историй об островах. Что там живут потомки богов, и что островитяне получают от них дары. Особая раса. Что они живут изолировано, сами по себе, но не вырождаются. И у них якобы изумительные сады и великолепные дворцы. А на самом деле?
— Приплывем, увидишь.
— Но если я узнаю немного раньше, что в том плохого?
Крис подвинулся ближе и провел прокушенной ладонью по моей ноге. Я разглядела след от зубов и запекшуюся в ранке кровь.
— Послушай, а если я захочу проверить? Возможно, это вовсе не так противно, как я думал. Ты уже не вызываешь во мне гадливости.
Мне хотелось вцепиться когтями ему в лицо. Сказать, что он последняя скотина, недостойная зваться человеком. Ни одна женщина, шантийка она или нет, после слов о гадливости и отвращении, не восхитится подобным предложением любви.