Но я лишь мило улыбнулась и спросила:
— Ты думаешь, бог будет спешить к женщине другого мужчины? Слухи имеют нехорошее свойство распространяться даже на пустом месте.
Он задумался, а потом с легким сожалением согласился:
— Ты права. Ладно. Возвращайся к себе. Завтра после завтрака мы поговорим. Надеюсь, на этот раз разговор не пойдет по обычному пути?
Я кивнула, поднялась и спокойно вышла. К зверю нельзя поворачиваться спиной или показывать страх. Хотя Крис верит, что я напугана — переигрывать нельзя.
В коридоре я позволила себе немного расслабиться. Чуть прихрамывая — видно все же ушиблась при падении, — добралась до каюты, закрыла дверь на щеколду, осторожно легла на постель и свернулась калачиком. Живот тихонько заныл. Мои травки остались у Криса. Забрать их не получится. Из лекарств — одна вода в кувшине да молитва. Но если я сегодня потеряю ребенка, то перегрызу Крису горло.
Живот продолжал ныть…
В горле першило и очень хотелось пить. Я медленно открыла глаза. Незнакомое место. И еще чувство, которое не получалось перевести в слова.
Внезапно я поняла: нет качки. Пол больше не уходит из-под ног, исчезли привычные запахи и звуки. Значит, мы больше не на корабле? Как такое могло произойти?
Я не пыталась делать резких движений, словно что-то внутри предостерегало от них. Тупая, тянущая, словно бы дергающая боль. Не слишком сильная, скорее всего, приглушенная каким-то снадобьем. Я повернула голову и увидела крашенную белым дверь. Если бы не живот, можно было бы сказать, что чувствую себя как обычно. Но что-то ведь не так? Определенно не так.
Почему я ничего не помню о минувших часах или днях? Почему лежу в странной комнате в окружении непонятных предметов? Я глубоко вздохнула и постаралась расслабиться. А потом сосредоточилась на самой простой задаче: вспомнить. Начать с последних событий, восстановить их последовательность.
Мы повздорили с Крисом, это я хорошо помню. Потом он волок меня, кинул на пол, и мое падение было болезненным, а когда я пришла в каюту, то начал болеть живот. Ребенок!
Стало холодно и страшно. Вдох-выдох. Ничего не чувствую.
К ночи живот заболел очень сильно, начались схватки, и тогда я по-настоящему испугалась. Но лежала ли в каюте или пошла куда-то за помощью? Не помню. Смутные воспоминания о разговоре над головой. Крис страшно зол, он ругается. Меня что-то колет в руку, потом очертания предметов окончательно расплываются, а голоса уходят в густой туман. В ушах стучит. Ничего не слышу, не вижу. Темнота. Тишина. Спокойствие.
Теперь я пришла в себя, но где нахожусь? Хотелось бы отодвинуть догадки в сторону, чтобы задать себе главный вопрос, но я не находила сил. Ведь за вопросом обязательно последует ответ.
Дверь медленно открылась, и я увидела знакомое лицо. Крис. Хмур, сосредоточен, больше на его лице я не видела никаких чувств. Когда наши глаза встретились, в его взгляде появилась странная смесь гнева и вины.
Он осторожно присел на край кровати и спросил:
— Почему ты не сказала, что была беременна?
Мир рухнул.
Он говорил и говорил, словно пытался забить словами пустоту, что стремительно пожирала пространство вокруг. Суетливое мельтешение рук, поток ничего не значащих предложений…
Он вовремя обнаружил меня. Если бы не его возможности медика — не знаю значения этого слова, — неизвестно, смогли бы лекари острова обойтись малой кровью. И если бы острова не были так близко, он не смог бы связаться с ними. (Как связаться? С кем? Что значит — «передатчик»?) И что хотя на островах волшебники могущественнее, для этого ребенка, увы, оказалось слишком поздно. (Что значит «гены»?) Скорее всего, ему просто не суждено было родиться. Ученые с этим разберутся. (Кто?) И даже лучше, что я потеряла его здесь. Наличие материала позволит им провести ряд исследований, понять и выяснить причины выкидыша. (Какого материала?) А со мной, почти весело утверждал Крис, все будет хорошо. Пара недель, и я буду полностью здорова, как и прежде. Сейчас же мне нужно немного отдохнуть, отлежаться. В жизни всякое бывает. Он тут совершенно ни при чем, и не стоит смотреть на него таким зверем. Кто-то его должник, так как он несколько раз спасал мою жизнь. Не стоит об этом забывать…
Крис повторил про спасение несколько раз, странно щурясь, словно ожидал другой реакции на свои слова. Возможно, решил, что я нахожусь под действием снадобий. В любом случае, он явно старался закончить неприятный разговор как можно быстрее. Сказал, что вернется позже и к тому моменту пора бы взять себя в руки. Дела пока подождут, но глупо так переживать, раз нельзя ничего изменить.