По ее мнению, выдать человека, предать — это нормально, а не выдать — это геройский поступок! Стало быть, старенький доктор должен карабкаться к ней на шестой этаж. Она это заслужила — ведь она спасла ему жизнь.
Это нацистская ментальность, которая угнездилась в умах французов, а может, и других европейцев. Французы ведь были свободны. Париж был открытым городом. Немцы ездили туда развлекаться. Они мечтали попасть во Францию с армией. Пили коньяк, ходили в бордели к девочкам и так далее. Там им жилось потрясающе! Даже у нас в гетто можно было достать французские коньяки — немцы привозили их из Парижа, продавали спекулянтам, а те приносили в гетто. Нужно было только иметь деньги.
Да, в гетто были богатые люди. Торговали с немцами, друг друга обманывали, а торговля себе шла. Немцы не брезговали еврейскими деньгами.
Наоборот, были очень довольны.
Например, поначалу ходили к одному парикмахеру, потому что он хорошо стриг и брил. Казалось, теперь будет жить припеваючи. Но вдруг явились к нему, забрали все имущество, а самого застрелили. Такая вот ментальность: еврей — не человек. Понимаете?
Как говорит Ханна Арендт?
— Банальность зла[4].
— Банальность зла… Да нет, зло — не банальность, оно заложено в человеческом характере. Это худшее в человеке. Человек по природе плохой — иначе он вообще не мог бы существовать. Настолько плохой, что сто или десять тысяч лет назад вырезал всех своих врагов. И выжил, потому что ел и мясо, и траву, всё. Приспособился. А конкурентов уничтожил.
Точно так же великие государства держались на том, что убивали всех вокруг — если только у них были лучше арбалеты и стрелы.
Да и сегодня тоже, хотя бы здесь, в Польше… Что делали с порядочными людьми при Качинских?[5] Ведь чтобы прикончить человека, вовсе не обязательно его застрелить.
В том-то и беда: люди — они плохие. Впрочем, если посмотреть в глаза, видно, кто хороший, кто плохой. Навещает меня одна врачиха, большой ученый, международные конференции, книги, ее на руках носили. А тут вдруг сажают ее мужа — он тоже врач. В чем-то там его обвинили. Люди Качинского, кстати. Не знаю:
виноват он, не виноват… И она внезапно остается одна. Приятельницы боятся с ней здороваться. К тому же она ходит в хороших туфлях, в красивой блузке, продолжает неплохо зарабатывать… в общем, тут прибавляется самая обычная зависть, и отношение к ней становится все хуже.
Поганая у человека натура. Он — неудачный плод эволюции, цивилизация его еще не обуздала. Может, через тысячу лет станет другим. Внешне, возможно, не изменится, но цивилизация его обуздает.
— Инструментом для обуздания может быть Декалог.
— Религия. Декалог. Христос. Прекрасные вещи. Только внедрять их приходилось силой. Откуда взялись десять заповедей? Надо было как-то укротить евреев, идущих из Египта в Израиль. Они же были негодяи, бандиты. Сорок лет не могли дойти до этого Израиля, потому что постоянно друг друга резали. Всем хотелось попасть в эту землю, где молочные реки и кисельные берега, но никто не знал, где она. Знали только предводители, а они натравливали одних на других. Наконец самая сильная группировка навязала остальным эти десять заповедей, чтобы их усмирить. А кто не подчинялся, тех отправляли на тот свет. Десять заповедей навязали насильно — вот как обстоит дело с человеческой моралью.
— Но религия как-то цивилизует людей.
— Да. Некоторых. Но не всех. И нецивилизованные сильнее, потому что десять заповедей смягчают характер человека, не позволяют ему взять в руки нож, чтобы убивать всех вокруг. Один мой приятель заявлял: «Когда меня бьют по одной щеке, я подставляю другую». А я ему на это: «Знаешь, это не так уж и хорошо». А он: «Ну да, но я ведь верующий…»
— А может, все же какая-то из заповедей для вас важна и актуальна?
— Какая заповедь? Перестаньте. Заповеди — это сказка…
Нужно ли безоговорочно верить в одного Бога, чтобы прочитать кадиш[6] на кладбище?
Выступая несколько лет назад в Едбавне[7], я вспомнил своего деда, перед войной прощавшегося на вокзале с родственниками, которые уезжали в Израиль. Он сказал мне тогда: «Сынок, только оставайся евреем».
С тех пор я не перестаю задавать себе вопрос: что значит быть евреем? И что значит быть евреем после Холокоста? Забыть? Простить? Отомстить? Поверить, что такое никогда больше не случится? А может быть, построить еврейское государство, в котором наша судьба будет в наших руках и мы будем стремиться к спасению в земной жизни? <…>
4
«Банальность зла: Эйхман в Иерусалиме» — книга Ханны Арендт (1906–1975), немецко-американского философа, политолога и историка, основоположника теории тоталитаризма, присутствовавшей на суде над немецким военным преступником Адольфом Эйхманом.
5
Лех Александр Качинский (1949–2010) — президент Польши (2005–2010), мэр Варшавы (2002–2005), один из создателей партии «Право и справедливость»; погиб в авиакатастрофе в Смоленске (10.04.2010). Ярослав Александр Качинский (р. 1949) — политик, лидер партии «Право и справедливость», премьер-министр Польши (2006–2007); брат-близнец Леха Качинского.
7
10 июля 1941 г. на оккупированной немцами территории польские жители местечка Едвабне (Белостокская область, тогда БССР) согнали в овин и заживо сожгли около полутора тысяч своих еврейских соседей.