— Видишь, как он смотрит на семя, которое положил рядом с собой? Приглядись к морщинкам в углах его глаз.
— Ну и что?
— Он косит. У него ослабло зрение?
— Нет.
— Почему же он скашивает глаза?
— Чтобы лучше изучить семя.
— Изучить? Это не тот Путь, которому он учил когда-то. Однако, он ИЗУЧАЕТ. Он смотрит на предмет без размышления, ведущего к высвобождению сути.
— Что же он тогда делает?
— Противоположное. — То есть? — Он изучает предмет, обдумывает его возможности, стараясь применить их к себе. Он ищет в этом оправдание жизни. Он пытается снова завернуться в покрывало Майи, иллюзии мира.
— Я уверена, что ты прав, Тэк, — сказала Ратри. — Как мы можем помочь ему в его усилиях?
— Трудно сказать, госпожа.
Яма кивнул. Его темные волосы заблестели в луче солнца, проникшем через узкую галерею.
— Вы ткнули пальцем в то, чего я не видел, — согласился он. — Сэм еще не полностью вернулся, хотя он в человеческом теле, ходит человеческими ногами, говорит, как мы. Его мысль все еще за пределами нашего кругозора.
— Что же будем делать? — спросила Ратри.
— Возьми его в долгую прогулку по окрестностям, — сказал Яма. — Корми его лакомствами. Расшевели его душу поэзией и пением. Найди ему крепкую выпивку — здесь, в монастыре ее нет. Одень его в яркие шелка. Предоставь ему двух-трех куртизанок. Вытащи его снова в жизнь. Это единственное, что может освободить его от цепей Бога. Дурак я, что не подумал об этом раньше.
— Так оно и есть, бог смерти, — заметил Тэк.
Темное пламя метнулось в глазах Ямы, но он улыбнулся.
— Со мной рассчитались за замечания, которые я, вероятно, не подумав, уронил в твои волосатые уши. Я извиняюсь, обезьяна, ты настоящий человек, человек умный и проницательный.
Тэк поклонился. Ратри хихикнула.
— Скажи нам, мудрый Тэк, потому что мы, возможно, слишком долго были богами и у нас не хватает правильного угла зрения — как мы будем действовать в этом деле очеловечивания Сэма, чтобы он послужил для нужных нам результатов?
Тэк поклонился Яме, потом Ратри.
— Как предложил Яма. Сегодня ты, госпожа, ведешь его на прогулку к холмам. Завтра господин Яма идет с ним к опушке леса. Послезавтра я вожу его среди деревьев, трав, цветов и виноградников. А там посмотрим.
— Да будет так, — сказал Яма.
Так и было.
В следующую за этим неделю Сэм смотрел на эти прогулки сначала с некоторым ожиданием, затем с умеренным энтузиазмом, и, наконец, со вспыхнувшей жадностью. Он стал уходить без сопровождения на все большие промежутки времени: сначала на несколько часов утром, затем еще и вечером. Позднее он стал уходить на весь день, а иной раз и на сутки.
— Это мне не нравится, — сказал Яма. — Мы не можем оскорблять его, навязывая ему свое общество, раз он его не желает. Но в этом кроется опасность, в особенности для рожденного вновь, как он. Нам желательно знать, как он проводит время.
— Но, что бы он не делал, это помогает ему восстанавливаться, — сказала Ратри, проглотив конфету и слегка помахивая пухлой ручкой. — Он стал менее отчужденным, больше говорит, даже шутит. Он пьет вино, которое мы ему приносим. К нему вернулся аппетит.
— Однако, если он встретится с агентом Тримурти, может произойти окончательная гибель.
Ратри неторопливо прожевала.
— Вряд ли, хотя в прежние времена в этой местности такое могло случиться. Животные будут смотреть на него как на ребенка и не повредят ему, люди же увидят в нем святого отшельника. Демоны боялись его в старину и теперь будут с ним почтительны.
Но Яма покачал головой.
— Леди, все не так просто. Хотя я демонтировал многие свои машины и спрятал их в сотнях лиг отсюда, такое мощное движение энергии, каким я пользовался не может пройти незамеченным. Рано или поздно это место посетят. Я пользовался экраном и отражателями, но общий размах должен проявиться в некоторых местах, как Мировое Пламя пляшет на карте. Скоро нам придется уйти. Я предпочел бы подождать, пока наш снаряд полностью не придет в себя, но…
— Разве нет каких-нибудь природных сил, производящих тот же энергетический эффект, что и твои работы?
— Есть, и это случилось поблизости, почему я и сделал нашу базу здесь — как будто все исходит от природных сил. Но все-таки я сомневаюсь. Мои шпионы в деревнях сообщают о необычайной активности. Но в день его возвращения верхом на гребне грозы кто-то сказал, что пронеслась громовая колесница, охотящаяся на небе и в сельской местности. Это было далеко отсюда, но я не уверен, нет ли тут связи.
— Однако, если бы он не вернулся…
— Мы бы не знали об этом. Но я боюсь…
— Тогда давайте уедем сразу же. Я слишком уважаю твои предчувствия. У тебя больше силы, чем у любого из Павших. Для меня, например, даже принять приятный вид более чем на несколько минут, и то большое напряжение…
— Силы, которыми я обладаю, — сказал Яма, вновь наполняя чайную чашку, — нетронуты, потому что они другого прядка, чем у вас.
Он улыбнулся, показав ряд крупных блестящих зубов. Улыбка захватила край рубца на его левой щеке и потянулась вверх, к углу глаза. Он поморщился и продолжал:
— Мое могущество во многом от знания, которое даже Боги Кармы не смогли вырвать у меня. Могущество же большинства богов основано на особой психологии, которую они частично теряют, воплощаясь в новое тело. Мозг, в какой-то мере помнящий, через некоторое время изменит любое тело в определенном направлении, породит новый гомеостасис, дающий постепенный возврат могущества. Мое вернулось быстро и теперь полностью со мной. Но даже если бы это было не так, у меня есть мои знания, чтобы пользоваться ими как оружием — а это и есть могущество.
Ратри прихлебывала чай.
— Каковы бы ни были источники твоей силы, если она говорит — идти — мы должны идти. Скоро?
Яма достал кисет с табаком и крутил сигарету, пока говорил. Ратри заметила, что его темные гибкие пальцы были всегда в движении, напоминающем движения играющего на музыкальном инструменте.
— Я бы сказал, мы остаемся здесь не более чем на неделю или на десять дней. Ты должна отлучить Сэма от этой местности.