— Нет.
— И я нет. Но я чувствую, что нам нужно узнать о происхождении этого кольца.
— Пожалуй.
— Но как за это взяться?
— Я задал работенку Тэку. Он лучше нас ходит по лесу. Сейчас он идет по следу.
Ратри кивнула.
— Хорошо.
— Я слышал, — сказал Яма, — что боги все еще время от времени посещают наиболее известные дворцы Камы, рассеянные по стране, обычно под чужой личиной, но часто с полной силой. Это правда?
— Да. Не далее как в прошлом году в Кейпуре был бог Индра. Года три назад нам нанес визит лже-Кришна. Из всего Небесного Отряда Кришна Неутомимый вызвал величайшее потрясение среди персонала. Он целый месяц предавался разгулу, результатом чего было множество поломанной мебели и потребовались услуги многих целителей. Он почти опустошил винный погреб и кладовую. Затем он однажды ночью играл на свирели. Вообще-то, слышавший игру старого Кришны мог бы простить ему все, но дело в том, что в эту ночь мы слышали не настоящую музыку, поскольку истинный Кришна только один — смуглый и волосатый, с красными горящими глазами. А этот Кришна танцевал на столах, производя страшный беспорядок, и его мелодии не были столь уж божественными.
— Надеюсь, он заплатил за эти разрушения не только своими песнями?
Ратри засмеялась.
— Брось, Яма. Зачем между нами риторические вопросы?
Он выдохнул дым.
— Сорайя, солнце, будет теперь окружено, — сказала Ратри, глядя вдаль. — И Индра убивает дракона. Вот-вот начнутся дожди.
Серая волна накрыла монастырь. Ветер крепчал, на стенах начался танец воды, Занавес из капель дождя закрыл открытую часть галереи, на которую они смотрели.
Яма налил себе чаю. Ратри взяла еще одну конфету.
Тэк шел через лес. Он двигался от дерева к дереву, перепрыгивая с ветки на ветку, глядя на след внизу. Мех его был мокрым, потому что листья стряхивали на него маленькие ливни. За спиной Тэка поднимались тучи, но утреннее солнце еще сияло на востоке, и лес был полон красок в его красно-золотом свете. В перепутанных ветвях, лианах, листьях и травах, стеной стоявших по обе стороны следа, пели птицы, жужжали насекомые, иногда слышалось рычание или лай. Ветер шевелил листву. След внизу резко свернул к поляне. Тэк спрыгнул на землю. По другую сторону поляны он снова пошел по деревьям. Теперь он заметил, что след идет параллельно горам, даже слегка отклоняется к ним. Далекий раскат грома, и через некоторое время новый порыв холодного ветра. Тэк качнулся вперед, прорываясь сквозь мокрую паутину и распугивая птиц. След по-прежнему вел к горам. Временами он встречался с другими четкими следами, расходящимися, пересекающимися, уходящими. В этих случаях Тэк опускался на землю и изучал местность. Да, Сэм повернул сюда; Сэм остановился у этого озерца напиться — здесь, где оранжевые грибы были выше человеческого роста и достаточно широки, чтобы сохранить немного дождевой воды; теперь Сэм пошел по этой тропинке; здесь он остановился завязать сандалию; здесь он прислонился к дереву…
Тэк полчаса шел за своей дичью. Свет зарниц сиял над горами, против которых теперь стоял Тэк. Еще раскат грома. След шел вверх, к подножию холмов, где лес редел, и Тэк побежал со всех четырех ног среди высоких трав. След вел прямиком вверх, и обнажения скал становились все более заметными. Но Сэм прошел этим путем, и Тэк последовал за ним.
Над головой пестро окрашенный Мост Богов исчез, когда тучи прочно затянули восток. Сверкнула молния, и гром последовал за ней немедленно. На открытом месте ветер стал сильнее; трава гнулась под ним; становилось душно.
Тэк почувствовал первые капли дождя и поспешил укрыться среди камней, идущих слегка наклонной стеною. Тэк двинулся вдоль ее основания, а вода уже хлестала в полную силу, и мир потерял краски с исчезновением последнего кусочка голубого неба.
Над головой появилось море крутящегося света, и три раза его потоки падали в диком вращении вниз, на каменный клык, вырисовывающийся против ветра в четверть мили вверх по склону.
Когда зрение Тэка прояснилось, он увидел кое-что и понял. Как будто каждая световая стрела, падая, оставляла часть себя, и эта часть качалась в сером воздухе, пульсируя огнями, несмотря на влагу, падавшую на землю.
Потом Тэк услышал смех — а может, это был призрачный звук, оставшийся в его ушах после недавнего грома?
Нет, это был смех, громкий, нечеловеческий!
Через некоторое время послышался вопль ярости. Новая вспышка, новый грохот.
И снова огненная воронка закачалась рядом с каменным клыком.
Тэк лежал минут пять. Опять вопль, за которым последовали три вспышки и грохот.