Малакар стряхнул за окно очередную порцию пепла.
— Что будет после того, как ты победишь? — спросила она.
Он швырнул сигарету в окно и повернулся к ней.
— Ты говоришь о победе? Я буду драться, пока не погибну, но я никогда не сломаю хребет Объединенным Лигам. В этом смысле я никогда не выиграю. Моя цель — сохранение ДИНАБ, но не уничтожение ОЛ. Я хочу сохранить тридцать четыре крошечные планеты от порабощения их, но я надеюсь внушить им некоторое уважение к ДИНАБ и тем самым дать ДИНАБ шанс вырасти и самому достигнуть статуса Лиги, шанс избежать дробления и поглощения другими Лигами. Если бы только нам удалось колонизировать еще несколько дюжин планет, если бы Лиги перестали бойкотировать нас и бить по рукам каждый раз, когда мы пробуем что-то новое! Я хочу, чтобы мы присоединились к ОЛ, но на своих условиях. Конечно, я ненавижу их за то, что они с нами сделали. Но пока что это лучшая цивилизация из всех возможных. Я хочу быть с ними, но на равных.
— А Курган? Ты же хотел узнать, кто такой X…
Малакар заговорщически улыбнулся.
— Если я раскрою этот секрет, то войду в историю, как самый мрачный негодяй галактического масштаба. Но этим я напугаю ОЛ до полусмерти! Они надолго оставят ДИНАБ в покое.
После этого она выбросила в окно свою сигарету, и он зажег им еще две.
Они прислушивались к голосу штормового ревуна и наблюдали за вспышками молний. Если молния вспыхивала далеко впереди — на ее фоне ясно вырисовывались черные силуэты зданий; если сзади — казалось, каждое окно Кейпвилла поглощает частичку ее сияния и тут же выплескивает, но в другом направлении. Большую же часть времени перед ними светились изломанные огни города.
Я уже целую вечность ни с кем вот так не разговаривал, думал он. И не всегда Шинд сидит рядом и говорит, кому я могу доверять. Она — приятный ребенок. Безусловно, красива. Но эти хлысты и то, как странно реагировал на нее клерк… Она ненавидит всех… Может быть, я старомоден… Конечно, старомоден. Слишком плохо. Может быть, когда-нибудь она найдет в ДИНАБ человека, который будет добр к ней… Черт побери, да я старею! Приятный ветерок. Прекрасный пейзаж.
Кругами, напоминая огромное светящееся насекомое, низко спланировал какой-то летательный аппарат. Малакар смотрел, как он уходит в сторону космопорта, в котором стоял и его корабль.
Наверное, малый челнок, решил Малакар. По размеру подходит. Но кому придет в голову спускаться в такую ночь с уютной, теплой, сухой орбиты? Никому… кроме меня, конечно.
Челнок медленно покружился, потом замер, словно ожидая разрешения на посадку.
— Джакара, выключи свет, — попросил он и тут же почувствовал, как она напряглась, — …а если у тебя есть бинокль или какой-нибудь телескоп, — быстро добавил он, — принеси. Мне хочется поглядеть на тот челнок. Любопытная машина.
Она отошла, и Малакар услышал, как открывается какой-то ящик. Примерно через десять биений сердца комната погрузилась в темноту.
— Вот, — сказала она, подходя.
Он поднес трубу к глазам, нацелился.
— Что такое? — спросила она. — В чем дело?
Он ответил не сразу, но продолжал подстраивать фокус.
Сзади сверкнула молния.
— Это и в самом деле челнок, — констатировал он. — Часто они появляются в Кейпвилле?
— Часто, в основном торговые.
— Этот слишком мал… Частные?
— Несколько в месяц. Туристы.
Он сложил трубу и вернул ее Джакаре.
— Может быть, я слишком подозрителен, но я всегда боюсь, что меня выследят…
— Включу-ка я свет, — сказала она, ушла во тьму и прогнала ее.
Закрылся ящик, и долго еще после этого глядел Малакар на город.
Потом он услышал за спиной тихий всхлип и медленно обернулся.
На постели, на боку, лежала Джакара. Волосы скрывали ее лицо. Она начала расстегивать блузку, и Малакар увидел, что белье на ней черного цвета.
Он долго смотрел на нее, потом подошел и сел рядом. Отбросил с ее лица волосы и остался сидеть, положив руку ей на спину. Она плакала.
— Прости меня, — выдавила она, не глядя на Малакара. — Ты хотел комнату и женщину… а я не могу. Я хотела, но… не могу! Не с тобой. Ты не получишь никакого удовольствия. У нас есть прелестная женщина по имени Лоррен, и другая, Кайпа. Они очень популярны. Я попрошу кого-нибудь из них прийти и побыть с тобой.
Она начала подниматься, но он протянул другую руку и прикоснулся к ее щеке.
— Кого бы ты ни привела, она как следует выспится. Это единственное, на что я сейчас годен.
Она впервые посмотрела ему в глаза.
— Ты не обманываешь меня?
— Насчет этого — нет. Я очень хочу спать. Сними покрывало, а утром расскажешь мне, как я храплю.
Она проглотила застрявший в горле комок, кивнула и энергично принялась за дело.
Позже он услышал, как она вышла из ванной и легла в постель. Она забыла закрыть окно. Он любил свежий воздух и не стал напоминать ей об этом упущении. Он лежал, дыша океаном, и прислушивался к шуму дождя.
— Малакар, — услышал он ее шепот. — Ты не спишь?
— Нет.
— Что будет с моими вещами?
— С какими вещами?
— Ну, одежда, книги… вещи…
— Мы упакуем их утром, отошлем в порт, и пусть они дожидаются нас там. Я помогу тебе.
— Спасибо.
Она поворочалась немного, потом затихла. Гудел штормовой ревун. Малакар вспомнил о пролетевшем мимо челноке. Даже если Отдел и выследил его, он ничего не может с ним сделать. С другой стороны, ему совсем не хотелось, чтобы имя его как-то ассоциировалось с Дейбой. Если этот челнок и в самом деле принадлежит Отделу, то как им это удалось? Морвин? Он упоминал, что один из его друзей работает в Отделе. Мог ли он прицепить радиомаяк к «Персею»? Но Шинд сказал, что он чист…
Ты превращаешься в параноика, решил Малакар. Забудь об этом.
Но он открыл глаза и уставился в потолок. Джакара пошевелилась. Он перевел взгляд на стену, различил в темноте еще более темные очертания хлыстов и вздрогнул. А ведь сам он смотрит на все это со стены. Фальшивая икона в борделе. Это и забавляло его, и в то же самое время ранило. Снова ревун. Ночной воздух становится холоднее. Вспышка, раскат грома, дождь. Снова. Игра медных бабочек на потолке, стенах…
Он задремал и проснулся от прикосновения ее руки.
— Малакар…
— Что?
— Я замерзла. Можно подвинуться поближе?
— Конечно.
Он убрал руку, и она мгновенно очутилась рядом с ним, вцепилась в него так, будто он умел летать, а она — нет. Он обнял ее, положил ее голову себе на грудь и уснул окончательно.
Утром они позавтракали в ресторанчике неподалеку от заведения. Малакар обратил внимание на группу женщин за дальним столом. Каждая из них время от времени украдкой бросала на него быстрый взгляд.
— Почему они смотрят на меня? — тихо спросил он.
— Они работают там же, где и я, и удивлены, что ты провел со мной целую ночь.
— Это нечасто случается?
— Нет.
Вернувшись, они раздобыли чемоданы, и Малакар помог ей уложить вещи. Пока они занимались этим, Джакара молчала, как молчала до этого все утро.
— Ты боишься, — сказал он.
- Да.
— Это пройдет.
— Я знаю. Я много думала о том, что буду чувствовать в такой день, но и представить себе не могла, что это будет страх.
— Ты оставляешь позади нечто такое, что знаешь, а впереди — неизвестность. Это понятно.
— Я не хочу быть слабой.
— Страх — не признак слабости. — Он похлопал ее по плечу. — Кончай укладываться, а я позвоню в порт и договорюсь, чтобы они забрали твои вещи.
Она отступила на шаг, сказала:
— Спасибо, — и склонилась над чемоданом.
Надеюсь, она оставит здесь мою фотографию и эти проклятые хвосты, подумал Малакар.
Договорившись с портовыми властями о чемоданах Джакары, он позвонил в диспетчерскую. Видеоэкран он при этом не включил.
— Не подскажете ли мне, кому принадлежит тот челнок, что приземлился вчера вечером? Отделу?
— Нет, — донесся ответ. — Он принадлежит частному лицу.
Это еще ни о чем не говорит, подумал Малакар. Если Отдел просит о секретности, с ним охотно сотрудничают. Однако нужно попробовать…