— Вы можете описать мне этот корабль?
— Конечно. Модель «Т», из Лимана, Боготель. Синьор Энрико Карузо — владелец и капитан.
— Спасибо.
Это все еще ничего не доказывает, но известно, что, когда Отделу удавалось выследить меня, он никогда не делал из этого тайны. Наверное, я и в самом деле потихоньку схожу с ума. Не стоит проверять этого Карузо. Если он настоящий — все в порядке, если нет — установление его личности займет слишком много времени. Вообше-то, меня должно это волновать. Если только он не убийца. Но даже тогда…
— Я готова, — раздался голос Джакары.
— Отлично. Вот деньги. Посчитай и скажи, хватит ли их. Я дождусь людей из порта, а ты займись животными и снаряжением.
— Здесь больше чем достаточно, — сказала она. — Малакар…
— Что?
— Когда я должна сказать им, что увольняюсь?
— Если хочешь, прямо сейчас, а если не хочешь разговаривать с ними, напиши записку.
Она просияла.
— Я напишу им записку.
В полдень они уже ехали между холмов. Вьючные животные плелись сзади, привязанные к седлу Джакары. Она натянула поводья и обернулась, чтобы посмотреть на город внизу.
Малакар тоже остановил своего курьяба, но смотрел он не на Кейп-вилл, а на Джакару. Она ничего не сказала. Как будто Малакара не существовало.
Глаза ее сузились, а губы сжались так крепко, что стали почти невидимыми. Волосы она перевязала лентой, и Малакар смотрел, как ветер играет ее концами. Она сидела так примерно полминуты. Он буквально ощущал, как катится вниз по склонам волна чистой ненависти и разбивается о город. Потом эго кончилось, и курьяб Джакары пошел вперед.
Я вижу сон, Джакара, сказал себе Малакар. Тот самый, который мог бы сделать Морвин…
Они ехали весь день, и Малакар увидел другой берег полуострова, где воды были светлее и где не было города. Он разглядел несколько домиков на далеком берегу, но между ними и холмами возвышалось переплетение зеленого, где лианы бежали от дерева к дереву и где среди листвы порхали черные птички. Небо было наполовину затянуто тучами, но солнце расположилось на другой половине, и день все еще светился. Тропа была сырой от ночного дождя, и, проходя по ней, они поднимали муть в лужицах чистой воды. Малакар заметил, что подковы его курьяба имеют треугольную форму, и подумал, что он, наверное, отчаянный боец. Далеко внизу на волнах появились белые барашки, закачались деревья.
Ветер еще не добрался до наших высот, подумал Малакар. Судя по этим облакам, ночью пойдет дождь. Если ветер разгуляется, брезент оказался бы лучше, чем та пленка, которую она купила…
Перед наступлением сумерек они остановились и поели. Шинд вылез из своего ящика и присоединился к ним. Джакара улыбнулась. Казалось, дарвенианин понравился ей. Это обрадовало Малакара, который решил, что она, наверное, настолько ненавидит людей, что ей легче завести дружбу с представителем другой расы.
Пока они ели, небо совсем затянуло облаками. Близилась ночь. Налетали резкие порывы ветра.
Джакара подняла палец и сказала:
— Через шесть миль будет место, защищенное с двух сторон. Мы поставим там палатку.
Когда они добрались до этого места, дождь уже шел.
Лежа в мокрой одежде, прислушиваясь к движениям курьябов, чувствуя ветер, а иногда и дождь, прижимаясь к ней, глядя на сложенные из серого камня стены и на дождь, он планировал, выбирая миры для смерти. Он составил прекрасный план, всесторонне обдумал его, решил, что он сработает, и отложил для будущего воплощения. Он готов. Послезавтра они будут на Кургане. Рядом с ним Джакара тихо посапывала во сне.
— Спокойной ночи, Шинд.
— Спокойной ночи, капитан.
— Ей снится кошмар?
— Нет. Сон ее приятен.
— Тогда я не буду будить ее. Спи спокойно.
— И ты.
Он долго лежал, прислушиваясь к ночи, и растворился в ней.
На следующее утро они вышли с полуострова, повернули на северо-запад и двинулись в глубь материка. Местность постепенно понижалась, и скоро они добрались до ровного плато, которое и пересекли в полдень. Это привело их к под ножик} следующей гряды холмов. В них и лежит Курган, сказала Джакара. Они увидят его еще до темноты.
Она оказалась права. Они взобрались на очередной склон, она показала рукой, он кивнул. Гигантская скальная масса с плоской вершиной лежала в нескольких милях впереди. Подход к ней преграждал глубокий каньон, через который нужно было перебираться. Курьябы спокойно зашагали меж валунов.
К вечеру они пересекли каньон и вышли на удобную тропу, начинавшуюся на южном склоне Кургана и ведущую на запад и вверх. К этому времени Малакар совершенно освоился со своим курьябом и доверял ему даже при свете звезд.
Только утром, бросив первый взгляд на руины, Малакар осознал объем предстоящей работы. Согласно канонам пейанской архитектуры, ни одно здание не стояло слишком близко к другому. Город раскинулся на площади примерно две мили в длину и около четверти в ширину. Сохранились в основном фундаменты, но кое-где еще высились стены. Земля была усеяна обломками, между которыми густо росли трава и кусты, частично скрывая их. Деревьев не было. Вне очертаний того, что было когда-то городом, стояло небольшое прямоугольное здание с облупившимися от солнца и дождя стенами.
— Это и есть военная база?
— Да. Я была внутри. Крыша местами обвалилась, там полно насекомых и плохо пахнет. Когда люди уходили отсюда, они все забрали с собой.
Он кивнул.
— Тогда для начала давай немного пройдемся, и ты покажешь мне, что есть что.
Шинд, похожий среди обломков на маленькую скользящую тень, пошел с ними. Они ходили несколько часов, и Джакара рассказала ему все, что знала. После этого Малакар выбрал для более тщательного обследования наиболее высокий остов, надеясь, что в свое время именно он первым привлек внимание X. Но наступил полдень, а он ничего не нашел.
После завтрака он взобрался на высшую точку развалин (стену) и, сидя там, нарисовал карту местности. Потом, точка за точкой, он разместил ее и разделил на квадраты. Потом он потратил несколько часов, чтобы отметить все места, где пересекались линии.
— Будем обыскивать квадрат за квадратом? — спросила Джакара.
— Верно.
— Откуда начнем?
— Выбирай, — сказал он, протягивая ей карту.
Она быстро взглянула на него и увидела, что он не шутит.
— Отсюда — с середины.
Они обследовали два квадрата, влезая в подвалы и под подвалы, переворачивая камни, раздвигая кусты. Они работали, пока перестали что-либо различать в темноте, потом вернулись в лагерь и разожгли костер.
Позже, когда они смотрели на звезды, Джакара первой нарушила молчание, сказав:
— Мы хорошо начали.
Он не ответил — продолжал лежать и курить. Она нашла его руку и до боли сжала ее.
— Что с ней, Шинд?
— Она хочет успокоить тебя. Она чувствует, что ты несчастен оттого, что не нашел сегодня того, что искал.
— Конечно, она права… С другой стороны, я и не рассчитывал найти что-нибудь в первый же день.
— Скажи ей об этом сам. Ее мозг — странное место. Она несчастна, потому что думает, что несчастен ты.
— Этого только не хватало!
— Капитан…
— Что?
— Я жалею, что рассказал тебе о том сне.
— Я уже догадался.
— Все еще не поздно…
— Спи, Шинд.
— Да, сэр.
— Эй, Джекки?
— Что?
Он протянул свободную руку, положил ей на затылок, повернул ее голову к себе, поцеловал в лоб и отпустил.
— Ты прекрасный проводник, и мы действительно хорошо начали.
Потом он отвернулся от нее и заснул. Звезды ясные, не переставала думать она, глядя на бескрайнюю звездную россыпь, подарите ему исполнение желаний.
С утра они снова принялись за дело и к полудню обработали еще четыре квадрата. Кое-что они нашли — кухонные принадлежности местного производства и грязный обрывок брезента. Но хотя они заглянули буквально под каждый камешек, больше ничего не попалось.