— Но ведь нас двое в этом теле!
— Да, это верно… Если тело будет уничтожено, я возьму тебя с собой, обещаю. Я уже укрепил твое пламя по образцу нашего рода. Если это тело умрет, ты будешь продолжать жить как Ракша. Наш народ когда-то тоже носил тела, и я помню искусство укрепления пламени, чтобы оно горело независимо от тела. И я сделал это для: тебя, так что не бойся.
— Премного благодарен.
— Теперь давай нападем на огонь и высечем его!
Они вышли из королевских комнат и спустились по лестнице. Глубоко внизу, в башне, пленный принц Видегха всхлипывал во сне.
Они появились из двери за драпировками позади трона. Откинув эти драпировки, они увидели, что громадный зал был пуст, если не считать спящих в темной роще и человека, стоящего среди зала; в пальцах его руки, одетой в белую перчатку, был зажат жезл.
— Видишь, как он стоит? — спросил Сиддхарта. — Он уверен в своей мощи, и не напрасно. Он — Агни из Локапалас. Он видит самый далекий горизонт, будто он у него на кончиках пальцев. И может туда дотянуться. Он, говорят, однажды ночью сделал своим жезлом зарубки на лунах. Стоит ему прикоснуться основанием жезла к контакту внутри этой перчатки — и с ослепительной яркостью выскочит Мировое Пламя, уничтожая материю и рассеивая энергию, находящуюся в ней. Еще не поздно убежать…
— Агни! — закричал его рот. — Ты просил аудиенции у того, кто правит здесь?
Черные очки повернулись к нему. Губы Агни скривились в улыбке, которая разложилась на слова:
— Я так и думал, что найду тебя здесь, — сказал он своим гнусавым пронзительным голосом. — Ты отбросил всю святость, которую тебе приписывают. Как мне тебя называть — Сиддхартой, Татагатхой, Махасамат-маном или просто Сэмом?
— Ты дурак, — ответил Сиддхарта. — Тот, кого ты знал, как Связывающего Демонов и под всеми прочими именами, теперь сам связан. Ты имеешь честь обращаться к Тарака Ракше, Господину Адского Колодца!
Щелчок — и очки стали красными.
— Да, я ощущаю истину твоих слов, — ответил Агни. — Я вижу клетку, захваченную демоном. Это интересно. И он, без сомнения, мешает мне.
Он пожал плечами и добавил:
— Но я могу уничтожить и обоих.
— Ты так думаешь? — осведомился Тарака, подняв обе руки.
Раздался грохот, и тут же из пола поднялся черный лес, поглотивший того, кто стоял там; черные ветви согнулись над ним. Грохот продолжался, и пол осел на несколько дюймов. Наверху раздался треск камня. Вниз посыпались пыль и гравий.
Вылетела слепящая стрела света, и деревья исчезли; на полу остались пеньки и чернеющие угли.
Со скрипом и треском обрушился потолок.
Отступив за дверь позади трона, они увидели фигуру, все еще стоящую посреди зала; она подняла над головой жезл и описала им крошечный круг.
Вверх взлетел конус света, расплавляя все, чего касался. Губы Агни по-прежнему улыбались, когда громадные камни падали вниз, не задевая его тела.
Грохот продолжался. Затрещал пол, стены начали падать.
Они захлопнули дверь. У Сэма закружилась голова, когда окно, только что бывшее в дальнем конце коридора, пронеслось мимо него.
Они летели вверх, в Небо, и звенящее, булькающее ощущение наполнило тело Сэма, как будто он стал жидкостью, через которую пропустили ток.
Глядя назад зрением демона, который мог видеть во всех направлениях, Сэм увидел Паламайдсу уже так далеко, что его, казалось, можно было обрамить на стену, как картину. На высоком холме в центре города дворец Видегхи обрушился, и гигантские вспышки света, как стрелы молний, пущенные в обратную сторону, вылетали в небо из развалин.
— Вот тебе ответ, Тарака, — сказал Сиддхарта. — Полетишь обратно и снова будешь проверять его силу?
— Я должен узнать, — ответил демон.
— Позволь мне предупредить тебя еще раз. Я не шутил, когда сказал, что он может видеть самый дальний горизонт. Если он скоро освободится и поглядит в этом направлении, он заметит нас. Не думаю, что ты можешь лететь быстрее света, так что советую тебе лететь ниже и пользоваться землей для укрытия.
— Я сделаю нас невидимыми, Сэм.
— Глаза Агни видят глубже в красном и дальше в фиолетовом, чем люди.
Они стали быстро терять высоту. Сэм увидел перед собой останки дворца Видегхи на сером от пыли холме.
С быстротой урагана они неслись далеко на север, пока, наконец, горы Ратнагари не оказались перед ними. Подлетев к горе Шеина, они проплыли мимо ее пика и приземлились на уступе перед открытым входом в Адский Колодец.
Они шагнули внутрь и закрыли за собой дверь.
— Преследование будет продолжаться, — сказал Сэм, — и даже Адский Колодец не устоит против него.
— Они, видимо, уверены в своей мощи, раз послали только одного, — сказал Тарака.
— Ты считаешь, что эта уверенность не оправдана?
— Нет, — ответил Тарака. — А как насчет существа в красном, о котором ты говорил, что он выпивает жизнь глазами? Ты не думаешь, что следовало послать не Агни, а Господина Яму?
— Да, — сказал Сэм, когда они двинулись к колодцу, — я уверен, что он этого хочет. Когда мы виделись в последний раз, я причинил ему кое-какие неприятности и чувствую, что он будет охотиться за мной повсюду. Кто знает, может, он уже лежит на дне Адского Колодца.
Они дошли до края колодца и вступили на выступ.
— Его там нет, — возразил Тарака. — Если бы кто-нибудь, кроме Ракши, прошел этим путем, со мной уже вошли бы в контакт ожидающие связанные.
— Он придет, — сказал Сэм. — А когда красный пойдет в Адский Колодец, его ничего не остановит.
— Но многие будут пытаться, — сказал Тарака. — Вот первый.
Первый огонь появился в виду, в нише рядом с выступом.
Проходя мимо, Сэм освободил его, и он взвился в воздух, как яркая птица, и по спирали пошел вниз.
Шаг за шагом они спускались, и из каждой ниши выскакивал огонек и улетал. Некоторые, по приказу Тараки, поднялись и исчезли за краем колодца, за мощной дверью, на другой стороне которой были написаны слова богов.
Дойдя до дна колодца, Тарака сказал:
— Давай освободим и тех, кто заперт в пещерах.
Они прошли через проходы в глубокие пещеры и освободили запертых там демонов.
Затем, через какое-то время — через какое, Сэм не мог бы сказать, — все демоны были освобождены.
Ракша собрал их в пещере. Они стояли в великих фалангах пламени, и их крики сливались в одну звенящую ноту, которая каталась и билась в голове Сэма, пока он не понял, к своему изумлению, что они поют.
— Да, — сказал Тарака, — они поют впервые за много веков.
Сам слушал вибрацию в своем черепе, стараясь схватить что-то значимое в свисте и вспышках, и ощутил это как аккомпанемент к словам, более привычным его мозгу: