Когда празднества закончились, купол Неба пришлось чинить в нескольких местах.
Музей Неба получил впоследствии вооруженного стражника, обязанного все время находиться в помещении Музея.
Несколько добровольческих отрядов демонов составляли планы, но дальше планов никуда не шли.
Был назначен новый архивариус, который решительно ничего не знал о своих родителях.
Призрачные кошки Канибурхи были почтены символическим изображением во всех храмах страны.
В последнюю ночь празднеств одинокий бог вошел в Павильон Тишины на Брошенном Мире и на долгое время поселился в комнате под названием Память. Затем он долго смеялся и вернулся в Небесный Город, а его смех был символом юности, красоты, силы и чистоты, и ветры, кружащие по Небу, подхватили этот смех и понесли далеко по стране, и все, кто слышал его, изумлялись странной, вибрирующей ноте торжества, содержащейся в нем.
Все это представляло собой весьма впечатляющее время Любви и Смерти, Ненависти, Жизни и Безумия.
После смерти Брамы
в Небесном Городе начался период беспорядка.
Несколько богов даже выгнали с Неба.
Каждый боялся, чтобы его не приняли за Акселерационалиста; и, как бы по велению судьбы, в этот период как раз каждого и подозревали в Акселерационализме.
Хотя Сэм Великодушный умер, но дух его, как говорили, продолжал жить и насмехаться. А в дни недовольства и интриг, которые повели к великой Битве, прошел слух, что, возможно, жив не только его дух…
Когда солнце
страдания
закатывается,
Приходит покой,
Господин тихих звезд,
В этот мир творения,
В это место дымных
спиралей мандалы.
Глупец говорит себе,
Что его мысли —
всего лишь мысли…
Это случилось рано утром. Брама находился недалеко от бассейна пурпурного лотоса в Саду Радостей, у подножия статуи голубой богини с виной.
Девушка, нашедшая его, сначала подумала, что он отдыхает, потому что глаза его были открыты. Но уже через минуту она поняла, что он не дышит, и искаженное лицо его не изменяет выражения.
Она затряслась, ожидая конца света. Бог умер — значит, если естественно, последует светопредставление. Но через некоторое время она решила, что внутренние связи между вещами могут поддержать мироздание на час-другой. И в таком случае, подумала она, благоразумнее будет довести дело о грозящей Юге до сведения того, кто лучше сумеет обращаться с этим.
Она сказала об этом первой наложнице Брамы; та прибежала посмотреть лично и признала, что ее Господин действительно умер, и обратилась к статуе голубой богини, которая немедленно начала играть на вине. Затем первая наложница послала сообщение Вишну и Шиве, чтобы они срочно пришли в павильон.
Вскоре они появились, ведя с собой Бога Ганешу.
Они осмотрели останки, убедились в их состоянии и заперли обеих женщин в их комнатах до казни. Затем стали совещаться.
— Нам срочно нужен другой Создатель, — сказал Вишну. — Появилось вакантное место.
— Я предлагаю Ганешу, — сказал Шива.
— Отклоняю, — сказал Ганеша.
— Почему?
— Я не люблю быть на виду. Я бы предпочел оставаться где-нибудь в тени.
— Тогда давай рассмотрим какие-то другие кандидатуры, и побыстрей.
— Не разумней ли сначала установить причину этого события?
— Нет, — сказал Ганеша. — Первым делом нужно избрать преемника. Даже вскрытие тела может подождать. Небо не должно оставаться без Брамы.
— Как скажешь. Может, кого-нибудь из Локапаласа?
— Пожалуй.
— Яма?
— Нет. Он слишком серьезный, слишком добросовестный — он техник, а не администратор. К тому же он, по-видимому, эмоционально не стабилен.
— Кубера?
— Больно уж хитер и ловок. Я боюсь Куберы.
— Индра?
— Слишком своеволен.
— Может, Кришна?
— Чрезмерно фриволен. Никакой рассудительности.
— Кого же ты посоветуешь?
— Какова наша величайшая проблема в настоящее время?
— Не думаю, чтобы у нас сейчас были какие-нибудь большие проблемы, — сказал Вишну.
— Тогда разумнее было бы заполучить какую-то прямо сейчас, — сказал Ганеша. — По-моему, наша величайшая проблема — Акселерационализм. Сэм вернулся и мутит воду.
— Да, — сказал Шива.
— Акселерационализм? Зачем пинать дохлую собаку?
— Ах, она как раз и не сдохла среди людей. И это также отвлечет внимание от преемственности внутри Тримурти и создаст хотя бы поверхностную солидарность в Городе. Если, конечно, ты не собираешься взять на себя компанию против Ниррити и его зомби.
— Покорно благодарю.
— Не стоит.
— М-м-м… Значит, наша величайшая проблема в настоящее время — Акселерационализм?
— Именно, Акселерационализм — наша величайшая проблема.
— Кто ненавидит его больше всего?
— Ты?
— Вздор. Кроме меня.
— Скажи, Ганеша.
— Кали.
— Сомневаюсь.
— А я нет. Два зверя — Буддизм и Акселерационизм — тянут одну колесницу. Будда презирал Кали. А она женщина. Она поведет компанию.
— Тогда ей придется отказаться от своей женственности.
— Не говори чепухи.
— Ладно — Кали.
— А как же Яма?
— А что Яма? Я беру его на себя.
— И я тоже.
— И я.
— Прекрасно. Поезжайте тогда через планету на громовой колеснице и на спине великой Птицы Гаруды. Найдите Яму и Кали. Верните их на Небо. Я останусь ждать вашего возвращения и разберусь, что случилось с Брамой.
— Да будет так.
— Согласен.
— До свидания.
— Уважаемый торговец Вама, подожди! У меня есть кое-что сказать тебе.
— Да, Кабада? Чего тебе?
— Трудно подобрать слова для того, что я имею сказать. Но они относятся к некоему состоянию дел, которое вызывает заметное чувство у твоих соседей.
— Да? Давай дальше.
— Насчет атмосферы…
— Какой атмосферы?
— Может, ветры, бризы…
— Ну и что ветры?
— И то, что они переносят.
— Например?
— Запах, уважаемый Вама.
— Какой запах?
— Запах… ну… фекальной массы.
— Фе… А! Да, правильно. Все правильно. Немного такого может быть. Я забыл, потому что привык к нему.
— Могу я спросить о причине?
— Запах происходит от продукта дефекации, Кабада.
— Это я знаю. Я имел в виду спросить о том, почему они присутствуют, а не об их источнике.
— Они присутствуют из-за ведер в задней комнате моего дома, полных этого самого…
- Да?
— Да. Я собираю продукцию моей семьи. Уже восемь дней.
— Для какой цели, почтенный Вама?
— Разве ты не слышал об одной вещи, в которую эти самые продукты спускаются: в воду, а затем дергают рычаг, и все это с мощным звуком уходит глубоко под землю.
— Я слышал о таком…
— О, это правда, это правда! Есть такая вещь. Ее недавно изобрел один человек, имени которого я не знаю, и у нее большие трубы, а сверху сиденье без дна. Это самое удивительное открытие века, и у меня оно будет через несколько дней.
— У тебя? Такая вещь?
— Да. Она будет установлена в маленьком помещении, которое я пристроил к задней части дома. Возможно, я в ту ночь дам обед и позволю всем моим соседям воспользоваться этой вещью.
— Это воистину поразительно. И ты очень великодушен.
— И я так думаю.
— Но… но запах?
— Запах из-за ведер, которые я сохраняю до устройства этой вещи.
— Зачем?
— Я должен иметь в своей кармической записи, что этой вещью начали пользоваться восемь дней назад, а не несколько лун спустя. Это покажет мое быстрое продвижение в жизни.