— Он вернулся так неожиданно.
- Да.
— Могу я спросить, почему?
— Боюсь, что дело конфиденциальное.
— Оно касается Брамы?
— Почему ты так думаешь?
— Я уверена, что Брама умер. Я боюсь, что Яму призвали сюда, чтобы он нашел убийцу. Я боюсь, что он найдет меня, хотя бы я призвала на помощь столетнюю ночь. Он найдет меня, и я не смогу встать лицом к вакууму.
— Что ты знаешь насчет предполагаемого убийства?
— Я уверена, что последняя видела Браму живым или первая видела его мертвым — в зависимости от того, что означали его судороги.
— Как это произошло?
— Я пришла в его Павильон вчера рано утром, чтобы просить его сменить гнев на милость и позволить Парвати вернуться. Мне сказали, что он в Саду Радостей, и я пошла туда…
— Кто сказал?
— Одна из его женщин. Я не знаю ее имени.
— Ладно, давай дальше. Что произошло потом?
— Я нашла его у подножия голубой статуи. Он весь дергался. И дыхания не было. Затем он перестал дергаться и затих. Сердце его не билось, пульса не было. Я снова призвала часть ночи, чтобы она укрыла меня, и ушла из Сада.
— Почему ты не позвала на помощь? Может быть, было еще не поздно.
— Потому что я хотела его смерти. Я ненавидела его за то, что он сделал с Сэмом, за то, что он выгнал Парвати и Варуну, за то, что он сделал с архивариусом Тэком, за то…
— Хватит. Это затянется на весь день. Ты сразу ушла из Сада или сначала вернулась в Павильон?
— Я прошла мимо Павильона и увидела ту же девушку. Я сделала себя видимой и сказала ей, что не нашла Браму и вернусь позднее… Но ведь он умер, не так ли? Что я теперь буду делать?
— Возьми еще один плод и выпей сомы.
— Яма придет за мной?
— Конечно. Он придет за каждым, кто был замечен поблизости от этого места. Это был, без сомнения, быстродействующий яд, и ты пришла как раз перед моментом смерти. Так что Яма, естественно, придет к тебе и сделает тебе психозондирование, как и всем другим. Выяснится, что ты не убивала. Так что я советую тебе просто ждать, пока тебя возьмут под стражу. И никому больше не говори об этой истории.
— А что мне сказать Яме?
— Если он доберется до тебя раньше, чем я увижу его, скажи ему все, включая и разговор со мной. Это потому, что я предположительно ничего не знаю о случившемся. Смерть одного из Тримурти всегда хранится в тайне как можно дольше, даже ценою жизней.
— Но Боги Кармы прочтут это в твоей памяти, когда ты встанешь перед судом для обновления.
— Лишь бы они не прочитали это в твоей памяти сегодня. О смерти Брамы будут знать очень немногие. Поскольку Яма, вероятно, будет проводить официальное расследование, а он — конструктор психозонда, я не думаю, что в работу с машинами будет втянут кто-то посторонний. Но мне нужно обсудить этот факт с Ямой, или намекнуть ему — и немедленно.
— Пока ты не ушел…
— Да?
— Ты сказал, что лишь немногие могут знать об этом, даже если придется пожертвовать жизнями… Не означает ли это, что я…
— Нет. Ты будешь жить, потому что я стану защищать тебя.
— Зачем это тебе?
— Ты — мой друг.
Яма управлял машиной, зондирующей мозг. Он проверил тридцать семь субъектов, имевших доступ к Браме в его Саду Радости в течение всего дня до богоубийства. Одиннадцать из них были богами и богинями, включая Ратри, Сарасвати, Вайлю, Мару, Лакшми, Муругана, Агни и Кришну.
Из этих тридцати семи богов и людей никто не был признан виновным.
Кубера-искусник стоял рядом с Ямой и просматривал психоленты.
— Что теперь, Яма?
— Не знаю.
— Может быть, убийца был невидим?
— Может быть.
— Но ты этого не думаешь?
— Нет, не думаю.
— А если каждого в Городе заставить пройти через зонд?
— Много народу приезжает и уезжает каждый день через множество входов и выходов.
— А ты не думал о возможности, что это был кто-то из Ракшасов? Они снова распространились на земле, как ты знаешь, и они ненавидят нас.
— Ракшасы не отравляют своих жертв. К тому же, я думаю, вряд ли они осмелятся войти в Сад из-за отпугивающих демонов курений.
— Так что же теперь?
— Вернусь в свою лабораторию и подумаю.
— Не могу ли я сопровождать тебя в Большой Зал Смерти?
— Пожалуйста, если желаешь.
Кубера пошел с Ямой. Пока Яма размышлял, Кубера внимательно рассматривал каталог лент, который Яма вел, когда экспериментировал с первыми зондирующими машинами. Конечно, ленты были бракованные, неполные; одни только Боги Кармы хранили ленты жизнеописания каждого в Небесном Городе. И Кубера это, конечно, знал.
В месте, называемом Кинсет, у реки Ведры, был заново открыт печатный пресс. Эксперименты со сложным водопроводом тоже шли в этом месте. На сцене появились также два очень искусных храмовых художника, а старый стекольщик сделал пару бифокальных очков и начал вытачивать еще. Итак, были сведения, что один из городов-государств потихоньку возродился.
Брама решил, что пора выступить против Акеелерационализма.
В Небе создался военный отряд. Храмы в городах, близких к Кинсету, призывали верующих готовиться к священной войне.
Шива-Разрушитель взял трезубец только как символ, потому что его настоящая сила была в огненном жезле, который он носил на боку, Брама, на золотом седле и в серебряных шпорах, имел меч, колесо и лук.
Новый Рудра получил лук и колчан старого.
Бог Мара облачился в сверкающий плащ, все время меняющий цвет, и никто не мог сказать, какого рода его оружие и на какой колеснице он ехал, поскольку пристальный взгляд на него вызывал головокружение, а все вокруг меняло формы, кроме его лошадей, из чьих ртов все время капала кровь, пеной растекаясь по земле.
Из полубогов было набрано пятьдесят новичков, все еще старающихся дисциплинировать свои божественные свойства, мечтающих усилить свою власть и отличиться в битве.
Кришна воевать отказался, и ушел в Канибурху играть на свирели.
Кубера нашел его далеко за городом; он лежал на поросшем травой склоне холма и смотрел в звездное небо.
— Добрый вечер.
Он повернул голову и крикнул.
— Как поживаешь, дорогой Кубера?
— Довольно хорошо, Господин Калкин. А ты?
— Тоже неплохо. Нет ли у тебя сигаретки?
— Всегда со мной.
— Спасибо.
— Огонька?
— Благодарствую.
— Что это была за джек-птица, которая кружила над Буддой, прежде чем госпожа Кали выпустила из него кишки?
— Давай поговорим о более приятных вещах.
— Ты убил славного Браму, и его заменило могучее существо.
— Да?
— Ты убил сильного Шиву, но его заменила равная сила.
— Жизнь полна перемен.
— Чего ты добиваешься? Мести?
— Месть — это часть личной иллюзии. Может ли человек убить то, что не жило и не умирало по-настоящему, а существует лишь в отражении Абсолюта?
— Ты проделал чертовски хорошую работу, даже если это всего лишь переустройство.
— Спасибо.
— Но зачем ты это сделал? Я предпочел бы пространный ответ.
- Я намеревался стряхнуть всю иерархию Неба. Но похоже, что это должно идти по пути всех добрых намерений.
— Расскажи, зачем ты это сделал.
— Если ты расскажешь, как обнаружил меня…
— Вполне честно. Так говори, зачем?
— Я решил, что человечеству лучше будет жить без богов. Если бы я ликвидировал их всех, люди могли бы снова придумать консервные ножи и открывать банки, не боясь гнева Неба. Мы уже достаточно попирали ногами этих бедняг. Я хочу дать им шанс к освобождению, чтобы они создавали то, что хотят.
— Только для своей жизни?
— Хотя бы и да. Как и боги. А впрочем… они это решат сами.
— Ты, вероятно, последний Акселерационалист в мире, Сэм. Но никто бы не подумал, что ты также и самый беспощадный.