— Как ты нашел меня?
— Мне пришло в голову, что в число подозреваемых должен входит Сэм, если бы не тот факт, что он умер.
— А я предполагал, что это достаточно надежная зашита от обнаружения.
— Вот я и спросил себя, нет ли какого-нибудь средства, с помощью которого Сэм мог бы избежать смерти? Я ничего не мог придумать, кроме обмена телами. Тогда я спросил себя, кто брал себе новое тело в день смерти Сэма. Только Господин Муруган. Правда, получалось не совсем логично, поскольку он сделал это после смерти Сэма, а не до нее. Я как-то упустил это. Ты — Муруган — был среди тридцати семи подозреваемых, прошел психозонд и был признан Господином Ямой невиновным. Казалось, я действительно шел по ложному следу, пока не подумал об очень простой вещи — проверить запись. Сам Яма мог бы сбить психозонд, так почему бы не сделать этого кому-нибудь другому? Я вспомнил, что божественные свойства Калвина включали в себя контроль над молниями и электромагнитными феноменами. Он мог повлиять на работу машины излучением своего мозга таким образом, что она не заметила этого. Значит, надо было учитывать не то, что читала машина, а как она это читала. Как нет двух одинаковых отпечатков пальцев, так нет и мозговых записей одного и того же рисунка. Но при переходе из одного тела в другое сохраняется та же самая мыслематрица, хотя она и включается в другой мозг. Каковы бы ни были мысли, проходящие через мозг, запись самих мысленных рисунков всегда уникальна. Я сравнил твою запись с записью Муругана, которую нашел в лаборатории Ямы. Они отличались. Я не знаю, как ты выполнил обмен телами, но я узнал тебя.
— Очень мудро, Кубера. Кто еще знает о твоем удивительном рассуждении?
— Пока никто. Боюсь, что Яма скоро дознается. Он всегда решает проблемы.
— Почему ты поставил под угрозу свою жизнь, отыскивая меня?
— Человек, достигший нашего с тобой возраста, обычно становится рассудительным. Я знал, что ты, по крайней мере, выслушаешь меня, прежде чем принять решение. И знаю также, что, поскольку я хочу тебе добра, мне не будет вреда.
— Что ты предлагаешь?
— Я достаточно симпатизирую тому, что ты сделал, чтобы помочь тебе бежать с Неба.
— Спасибо, но не надо.
— Ты хочешь выиграть в этой борьбе или нет?
— Хочу, но я сделаю это своими методами.
— Как?
— Вернусь в Город и уничтожу столько богов, сколько удастся, пока меня не остановят. Если падет достаточное количество сильных, то слабые не сумеют удержать Небо.
— А если погибнешь ты? Что будет с миром и с делом, которое ты затеял? Сможешь ли ты восстать снова, чтобы защитить их?
— Не знаю.
— Как ты смог устроить возвращение?
— Одно время я был одержим демоном. Он, пожалуй, любил меня и сказал однажды, когда мы были в опасности, что он «укрепил мое пламя», так что я мог бы существовать вне своего тела. Я забыл об этом и вспомнил лишь тогда, когда увидел свое искромсанное тело, лежащее подо мной на улице Неба. Я знал, что есть только одно место, где я могу добыть себе новое тело, — Павильон Богов Кармы. Там Муруган требовал обслуживания. Как ты сам только что сказал, моя сила — управление электричеством. Я научился это делать, не задевая мозга. Ток на мгновение прервался, я вошел в новое тело Муругана, а Муруган отправился в ад.
— Тот факт, что ты рассказал мне все это, указывает, кажется, на то, что ты намерен отправить и меня вслед за Муруганом.
— Мне очень жаль, Кубера, потому что я люблю тебя. Если ты дашь мне слово, что забудешь все то, что узнал, и будешь ждать, пока все это дело обнаружит кто-то другой, то я позволю тебе уйти живым.
— Рискованно.
— Я знаю, что ты никогда не нарушал данного тобой слова, хотя ты так же стар, как холмы Неба.
— Кого первого ты хочешь убить?
— Конечно, Господина Яму, потому что он ближе всех в погоне за мной.
— Тогда тебе придется убить меня, Сэм, потому что он брат Покапала и мой друг.
— Уверяю тебя, мы оба пожалеем, если я буду вынужден убить тебя.
— Не получил ли ты от знакомства с Ракши его пристрастия к игре?
— Во что играем?
— Если твоя победа — я дам тебе слово молчать, моя — ты полетишь со мной на спине Гаруды.
— И в чем состязание?
— Ирландский бой.
— С тобой, жирный Кубера? Мне, в моем прекрасном новом теле?
- Да.
— Тогда бей первым.
На темном холме в дальней стороне Неба Сэм и Кубера стояли лицом к лицу.
Кубера отвел назад правый кулак и выбросил его в челюсть Сэма.
Сэм упал, полежал секунду и медленно поднялся на ноги.
Потирая челюсть, он встал на прежнее место.
— Ты сильнее, чем кажешься, Кубера, — сказал он и нанес удар.
Кубера лежал на земле, со свистом втягивая воздух.
Он изо всех сил пытался встать, застонал, но все-таки поднялся.
— Я не думал, что ты встанешь, — сказал Сэм.
Кубера повернулся к нему. Темная влажная полоса спускалась по его подбородку. Когда он встал твердо, Сэм вздрогнул.
«Беги под серой стеной ночи. Спасайся! Под скалу. Прячься! Ярость обратит твои кишки в воду. Решетки трут твой позвоночник…»
— Бей! — сказал Сэм.
Кубера улыбнулся и ударил.
Сэм лежал, дрожа, и голос ночи, смешанный со звуками насекомых, ветром и вздохами травы, доносился до него.
«Трепещи, как последний упавший лист. В твоей груди глыба льда. В твоем мозгу нет слов, а только слова ужаса…»
Сэм потряс головой и встал на колени.
«Упади снова, свернись в клубок и рыдай. Ибо, каково у человека начало, таков и его конец. Мир — это черный катящийся шар. Он давит все, чего коснется. Он катится на тебя. Беги! Ты выиграешь минуту, может быть, час, прежде чем он навалится на тебя…»
Он поднял руки к лицу, опустил их, взглянул на Куберу и встал.
— Ты построил в Павильоне Тишины комнату, называемую Страхом. Теперь я вспомнил твою силу, старый бог. Но ее недостаточно.
«Невидимая лошадь бежит по пастбищам твоего мозга. Ты узнаешь ее по отпечаткам копыт, каждый из которых — рана…»
Сэм встал в позицию, сжав кулак.
«Небо трепещет над тобой. Земля может разверзнуться под твоими ногами. А что за высокая, похожая на фигуру, что хочет встать за твоей спиной?»
Кулак Сэма вздрогнул, но он выбросил его вперед.
Кубера покачнулся, голова его дернулась в сторону, но он устоял на ногах.
Сэм стоял, трепеща, когда Кубера занес руку назад для последнего удара.
— Старый бог, ты плутуешь, — сказал Сэм.
Кубера улыбнулся кровоточащим ртом, и его кулак вылетел вперед, как черный шар.
Яма разговаривал с Ратри, когда тишину ночи нарушил крик проснувшейся Гаруды.
— Такого еще не бывало, — сказал он.
Небеса стали медленно раскрываться.
— Может, Господин Вишну собирается выехать…
— Он никогда не ездит ночью. Я совсем недавно говорил с ним, и он ничего не сказал насчет этого.
— Значит, какой-то другой бог рискнул сесть на нее.
— Нет! К загону, госпожа моя! Быстро! Мне может понадобиться твоя сила.
Он потянул ее за собой к воздушному стойлу Птицы.
Гаруда была разбужена и отвязана, но колпак еще оставался на ее глазах.
Кубера отнес потерявшего сознание Сэма в загон и привязал к сиденью седла. Затем он спустился и повернул последнюю рукоятку. Верх клетки откатился. Кубера взял длинный металлический крюк и пошел обратно к веревочной лестнице. От Птицы невыносимо воняло. Гаруда беспрерывно двигалась и топорщила перья длиной в два человеческих роста.
Кубера медленно взобрался на нее.
Как раз когда он привязывался к сиденью, к клетке подошли Яма и Ратри.
— Кубера! Что за безумие! — закричал Яма. — Ты же никогда не любил высоты!
— Важное дело, Яма, — ответил Кубера, — а ехать в громовой колеснице — потратишь целый день.
— Какое дело? И почему бы не взять гондолу?
— На Гаруде быстрее. Я расскажу тебе, когда вернусь.
— Может, я могу помочь тебе?
— Нет. Спасибо.