— А Муруган может?
— В этом случае, да.
— Вы никогда не были в хороших отношениях.
— Мы и сейчас не в хороших. Но мне нужны его услуги.
— Эй, Муруган! Ты почему молчишь?
— Он спит, Яма.
— Но у тебя лицо в крови, брат!
— Со мной произошел небольшой несчастный случай.
— И Муруган тоже плохо выглядит…
— От того же несчастного случая.
— Что-то тут неладно, Кубера. Подожди, я войду в клетку.
— Отойди, Яма!
— Локапаласы не приказывают друг другу. Мы равны.
— Отойди, Яма! Я снимаю колпак Гаруды!
— Не делай этого!
Кубера внезапно наклонился с крюком и снял колпак с высокой головы Птицы. Гаруда закинула голову и снова крикнула.
— Ратри! — сказал Яма. — Наложи тьму на глаза Гаруды, чтобы она не могла видеть.
Яма двинулся к входу в клетку. Тьма, как грозовая туча, окутала голову Птице.
— Ратри! — сказал Кубера. — Сними этот мрак и наложи на Яму, или все пропало.
Ратри поколебалась секунду, но послушалась.
— Иди быстрее ко мне! — крикнул Кубера. — Поднимайся на Гаруду, поедешь с нами. Ты нам чертовски нужна!
Ратри вошла в клетку и пропала из виду, потому что тьма распространилась, как чернильная лужа, и Яма ощупью искал дорогу.
Веревочная лестница была сброшена, и Ратри поднялась на Гаруду.
Птица закричала и подскочила в воздух, потому что Яма двигался вперед с кинжалом в руке; он резанул первое, что попало под руку.
Ночь окутала их, и Небо осталось далеко внизу.
Когда они набрали высоту, начал приближаться купол. Гаруда спешила к воротам, не переставая кричать.
Они миновали ворота, и Кубера поторопил Птицу.
— Куда мы едем? — спросила Ратри.
— В Кинсет, на реке Ведра, — ответил Кубера. — А это Сэм. Он жив.
— Что случилось?
— Он тот, кого ищет Яма.
— Он найдет его в Кинсете?
— Без сомнения, госпожа. Без сомнения. Но прежде чем он найдет его, мы, возможно, подготовимся получше.
В дни, предшествующие Великой Битве, в Кинсет пришли защитники. Кубера, Сэм и Ратри дали предупреждение. Кинсет уже знал, что его соседи поднимаются, но не знал о небесных мстителях, готовых прийти.
Сэм обучал войска, которые должны были сражаться с богами, а Кубера — тех, кто будет сражаться с людьми.
Для Богини Ночи были выкованы черные доспехи, на которых было написано: «Охраняй нас от волка и волчицы и от ночного вора».
А на третий день перед палаткой Сэма на равнине за городом поднялась огненная башня.
— Владыка Адского Колодца пришел сдержать свое обещание, о Сиддхарта, — сказал голос в его голове.
— Тарака! Как ты нашел меня… и как узнал меня?
— Я смотрю на пламя, которое является истинной твоей сущностью, а не плоть, скрывающую его. Ты же знаешь.
— Я думал, что тебя нет в живых.
— Почти так и было. Эти двое действительно пьют жизнь глазами! Даже жизнь такого существа, как я.
— Я же тебе говорил. Ты привел с собой свои легионы?
— Да. Привел.
— Это хорошо. Боги скоро будут здесь.
— Я знаю. Я много раз бывал в Небе на ледяных шапках его гор, а мои шпионы и сейчас там. Поэтому я знаю, что они готовы идти сюда. Они также приглашают людей принять участие в сражении. Хотя они и не считают, что им нужна людская помощь, но думают, что люди пригодятся для разгрома Кинсета.
— Да, это понятно, — заметил Сэм, созерцая громадный вихрь желтого пламени. — Что еще новенького?
— Идет Красный.
— Я его ждал.
— Идет к своей смерти. Я должен победить его!
— У него будет с собой репеллент.
— Тогда я найду способ убрать репеллент или убить Красного на расстоянии. Он будет здесь с наступлением ночи.
— Как он идет?
— На летающей машине — не такой большой, как громовая колесница, которую мы пытались украсть, — но очень скоростной. Я не мог напасть на нее в полете.
— Он один?
— Да, если не считать того, кто при машинах.
— Какие машины?
— Много машин. Его летающая машина битком набита странным оборудованием.
— Плохое предзнаменование.
Башня полыхнула оранжевым.
— Но едут также и другие.
— Но ты только что сказал, что он один.
— Правильно.
— Тогда поясни мне истинный смысл твоих слов.
— Другие не с Неба.
— Откуда же?
— С тех пор как ты уехал с Неба, я много путешествовал по миру и искал связи с теми, кто тоже ненавидит Богов. Кстати, в твоем прошлом воплощении я пытался спасти тебя от кошек Канибурхи.
— Я знаю.
— Боги сильны. Сильнее, чем были раньше.
— Теперь скажи, кто идет помогать нам?
— Бог Ниррити Черный, который ненавидит все, но больше всего — Богов Неба. Так что он посылает тысячу неживых сражаться на равнине возле Ведры. Он сказал, что после битвы мы, Ракшасы, можем выбрать себе тела из тех выращиваемых им безмозглых существ, которые уцелеют.
— Мне не хочется, чтобы он был с нами, но выбора у меня нет. Когда они прибудут?
— Ночью. Но Далисса будет здесь раньше. Я уже чувствую ее приближение.
— Далисса? Кто…
— Последняя из матерей Страшного Жара. Она единственная скрылась в глубинах, когда Дурга и Калкин приехали морем в купол. Все ее яйца были передавлены, и она больше не может откладывать их, но ока несет в своем теле пылающую энергию Морского Жара.
— Ты думаешь, она станет помогать мне?
— Она никому не станет помогать. Она последняя в роду. Она будет только наблюдать.
— Имей в виду, что особа, которую знали под именем Дурги, теперь носит тело Брамы, главного нашего врага.
— Да, это делает вас обоих мужчинами. Она могла принять другую сторону и остаться женщиной. Но теперь она связала себя. Она сделала выбор из-за тебя.
— Эта помощь чуточку уравнивает положение.
— Сейчас Ракши гонят слонов, слизардов и больших кошек, чтобы напустить их на наших врагов.
— Хорошо.
— Далисса уже близко. Она будет ждать на дне реки и выплывет, когда понадобится.
— Передавай ей привет от меня, — сказал Сэм, поворачиваясь к входу в палатку.
— Передам.
Сэм опустил за собой клапан.
Когда Бог Смерти спустился с Неба на равнину возле Ведры, Тарака Ракша кинулся на него в образе большой кошки из Канибурхи, но тотчас же отлетел назад. На Яме был демонский репеллент, из-за которого Тарака не мог подойти близко.
Ракша откатился, сбросил кошачью форму и стал вихрем серебряных пылинок.
«Бог Смерти! — взорвалось в голове Ямы. — Помнишь Адский Колодец?» И тут же камни и песок втянулись в вихрь и метнулись по воздуху к Яме, который запахнул плащ, прикрыл его полой глаза, но не трогался с места.
Через некоторое время буря утихла. Яма не шевелился. Вокруг него все было усыпано обломками, но рядом с ним не было ни камешка.
Яма опустил край плаща и посмотрел на вихрь.
«Что за колдовство? — услышал он. — Как тебе удается устоять?» Яма продолжал смотреть на Тараку.
— Как тебе удается кружиться? — спросил он.
— Я — величайший из Ракшасов. Я однажды вынес твой смертельный взгляд.
— А я — величайший из Богов. Я устоял против всего твоего легиона в Адском Колодце.
— Ты лакей Тримурти.
— Ты ошибаешься. Я пришел сюда сражаться против Неба во имя Акселерационализма. Ненависть моя велика, и я принес оружие, чтобы его использовать против Неба.
— Тогда, я полагаю, мне придется отказаться от удовольствия продолжать сейчас нашу битву.
— Я бы счел это разумным.
— И ты в самом деле хочешь, чтобы тебя проводили к нашему вождю?
— Я и сам найду дорогу.
— Тогда до встречи, Бог Яма!
— До свидания, Ракша!
Тарака взлетел, как горящая стрела, в небо и исчез из виду.
Некоторые говорят, что Яма разрешил свою задачу, когда стоял в темноте в большой птичьей клетке. Другие же полагают, что он сдублировал соображения Куберы, пользуясь лентами в Большом Зале Смерти. Как бы го ни было, он, войдя в палатку на равнине у Ведры, приветствовал находящегося там человека, назвав его Сэмом. Этот человек положил руку на свое оружие и встал перед Ямой.