Однако нас ждала ещё одна серьёзная проблема в аэропорту Кимпо, в Корее.
Когда мы прибыли в Сеульский аэропорт, я не думал, что нас могут задержать и допрашивать больше часа, не выпуская на улицу. Это было связано с регистрацией брака, которая была немаловажна для получения гражданства. Я не знал, что меня ожидает куча проблем в Корее.
Я уже потерял надежду, что меня выпустят в конце концов из аэропорта, потому что мой паспорт им показался фальшивым и дочка моя — похищенной, чужой девочкой. Я превратился в бутерброд, не вернуться обратно, не въехать в Корею. Поэтому если я начну подетально расписывать все, что произошло со мной в аэропорту Кимпо, думаю, что на это уйдет много времени. Поэтому мне придется немного опустить кое-что и перейти к сути.
У жены на паспорте было вклеено фото моей дочери Деворы, которое показалось им фиктивным, на основе этого нас задержали. Хоть мы были зарегистрированы в браке в России, как положено, в загсе, в Корее этот брак считался нелегально зарегистрированным браком. По сути, в России нас зарегистрировали не на законном основании. А дело в том, что жена — гражданка Кореи, а я никто, потому что у меня не было российского гражданства.
Следовательно, работник посольства не имел права вклеивать фото Деворы на паспорт моей жены, потому что мы с женой не состояли в браке по корейскому закону.
Как тогда получается, что в 1994 году я въехал с тем же фото без всяких, когда мы приехали, чтобы найти корни моих родителей? Тогда мне пришла мысль, что то, что я забыл визу на сына, — это благодать Божья.
Если б я подавал заявление на визу сына, тогда могло все всплыть наружу виза моей дочери. Здесь опять прослеживается промысел Божий.
Как сейчас мне помнится, таможенная служба, задержавшая нас, позвонила сразу в посольство Кореи для выяснения отношений. Хорошо, что работник, который оформлял визу мне в 1994 году, оказался на месте, он взял трубку, и член таможенной службы начал на него кричать и допрашивать. Вы помните, что оформляли визу на Мун Девору в прошлом году? Вдруг тишина, видимо, он стал копаться в документах, все же год прошел, и он, возможно, не помнит. Через несколько минут оттуда раздался ответ: да, я лично занимался с этим документом. И человек с таможенной службы стал кричать на него: как вы так работаете, что не проверяете документы?! Потом он бросил трубку и подошёл к нам.
Он ничего не мог поделать, кроме как извиниться перед нами. Потому что они виноваты, а не я. Хорошо, что есть свидетель — это моя жена. Она тоже переживала сильно за меня! Я к чему это всё это пишу — чтобы никто не посмел сказать, что все это выдуманное. Как можно отрицать промысел Божий, что он сделал меня невидимкой в 1994 году, когда я прилетал в Корею, чтобы найти оставшиеся документы моих родителей.
Вроде бы одна проблема была решена. Вслед за этой другая возникает следующая итд, это то, что мое временное удостоверение считается поддельным.
Хоть меня задержали, я был спокоен как никогда, потому что у меня есть фото после того, как мне выдали это удостоверение в посольстве Кореи. Вижу, как они бегают, суетятся, а про себя говорю: побегают да перестанут. Через несколько минут ко мне подходит человек с честью и говорит: простите нас, здесь вышло небольшое недоразумение, теперь вы можете идти. Так мы наконец-то въехали в страну, в которой меня ждала проблема за проблемой.
Короче говоря, Бог сделал меня невидимкой, когда я проходил через паспортный контроль в аэропорту Кимпо, в Корее, в 1994 году (невидимый человек в Китае). Тогда я летал в Корею с женой, чтобы найти корни моего отца, правда, мы найти их не смогли. И тогда мне пришла мысль, что год назад мы прошли паспортный контроль нелегально, но по вине невнимательности властей аэропорта Южной Кореи. Отсюда я сделал вывод: без всякого сомнения, мы пересекли границу Южной Кореи нелегально. (Все документы сохранены, если необходимо.)
Так же у нас было много проблем с квартирой на Сахалине, перед тем как уехать в Корею. Людям, живущим в капиталистическом в мире, никогда не понять, что значит жить в бюрократических странах, таких как Россия, и в других государств бывшего Союза. У нас была квартира собственная, которую мы отдали другому миссионеру в подарок. Хотя мы отдали её другому человеку, в неё никто не имел права заселяться, пока не решится проблема в домоуправлении (такова была советская действительность).