К слову сказать, Юлия Викторовна совсем даже не Рождественская, а Волгина и официально в браке не состоит. Зато состоит в штате адвокатского кабинета Рождественского, его заместителем по административным вопросам — Юлия Викторовна у нас завхоз. Она отвечает и за мебель, и за канцелярские принадлежности, и за красоту и уют. Только что может обуютить эта фифа, я не понимаю.
Я пришел на работу к Рождественскому под впечатлением от его пламенной речи в судебном заседании в Мосгорсуде, куда нас привела на практику преподаватель по уголовному процессу. Я помню, как меня захватил восторг от этого действа — красивый зал, отделанный деревом, красивые и умные судьи, покоящиеся на своих непоколебимых тронах. Их не задевали громы и молнии, которые метал в тот день Сергей Юрьевич, молодой перспективный адвокат по уголовным делам. А сам Сергей Юрьевич Рождественский был хорош, ох как хорош — и осанка, и костюм, и речь. Ни единого повторения, процессуальные нормы отлетали от зубов, хоть с кодексом сравнивай, а какой взор, какие посылы… Его жалобу тогда отклонили, конечно же, но мое сердце он покорил. Я захотел стать именно таким адвокатом.
Летом перед последним курсом я напросился проходить у него практику, и Сергей Юрьевич меня взял. А когда я выпустился, то пришел к нему устраиваться на работу. Я рассчитывал поднабраться опыта у такого крутого адвоката, а потом самому стать адвокатом. Для этого надо продержаться два года в качестве стажера после окончания вуза, и можно смело идти сдавать экзамены.
Но вот прошло два года, затем еще два, и меня повысили до помощника. И я, какого-то черта, все еще сижу у Рождественского в подмастерьях. При этом ни я, ни сам Сергей Юрьевич особого восторга от этого обстоятельства не испытываем. Иногда мне кажется, что он воспринимает меня как плату за его грехи — вот на тебе Витеньку в помощники, чтобы жизнь малиной не казалась.
Он критикует меня нещадно, угодить боссу я не сумел ни разу за всю свою четырехлетнюю карьеру. Да я даже иск не могу составить так, чтобы он не поперечеркал в нем все. И стилистика-то у меня хилая, и аргументы полудохлые, и мысль-то недоразвита… Ой, да ну его, один черт, примет только третий черновик, не раньше. Все итерации будут сопровождаться криками, летающими предметами, угрозами уволить или съесть на ужин… Да, эксперименты я проводил — в третьем черновике несколько раз оставлял свой первый вариант, и прокатывало, главное, карандашиком сверху подписать, что это уже третья версия документа. Самый лучший аргумент. Тогда он удовлетворенно покряхтит и размашисто подпишет внизу страницы. В общем, более или менее поведенческий портрет Сергея Юрьевича вам понятен. Теперь о внешности.
Красоты мужик этот необыкновенной. Так, во всяком случае, Рождественский сам считает. И ему в этом помогают и горячо любимая незаконная жена, у которой на лбу написано, что она любит деньги больше всего на свете, и девчонки-стажерки, которые и впрямь от босса без ума. По мне, так он так себе экземпляр, не альфа-самец точно.
Начнем с того, что Сергей Юрьевич обошел уже все клиники в Москве по подтяжке морды и везде что-то себе натянул. Выглядит он, конечно, неплохо для своих лет, но мог бы и получше, если бы не злоупотреблял алкоголем и сигаретами. Кабинет у него прокурен насквозь, а виски разит оттуда как из полуподвального барчика где-то на юге Чикаго. Рождественский наивно полагает, что еженедельный пилинг прокуренной кожи поможет ему выглядеть свежо и молодо, а потрепанный абонемент в солярий обеспечит загар часто отдыхающего на фешенебельных курортах преуспевающего адвоката. Все так, наверное, в чьих-то глазах. Вот только это все неправда.
Я не знаю, когда Рождественский успевает ходить по этим своим заведениям наводить красоту, потому что работает он реально как вол. Из помощников у него только я, мелкую секретарскую работу делают девчонки-стажерки, а основной груз тянет сам Сергей Юрьевич. Он приезжает в офис к семи утра и уезжает не раньше девяти вечера. Днем его практически нет — судебные заседания, встречи. Я не уверен, что он умудряется где-то втолкнуть в свое плотное расписание походы по салонам красоты, потому что график босса у меня на компьютере — я вижу каждый час его занятости. Ведь это я назначаю Сергею Юрьевичу встречи и судебные заседания: согласовываю с прокурорскими исходя из его месторасположения и наличия «окон».
Когда я стал ответственным за график Рождественского и составил его на неделю с девяти утра и до шести вечера, то получил по первое число. Сергей Юрьевич сказал, что так работают халявщики, которые привыкли загребать чужие деньги, а не зарабатывать свои. Велел, чтобы я вставил по пять коммерческих часов в день и планировал его рабочее время, начиная не позже восьми утра, а заканчивая не раньше девяти вечера. Пять коммерческих часов — это пять встреч с клиентами. В Москве. При таком трафике. Сейчас я уже понимаю, что для Рождественского такая нагрузка — норма, поэтому у него столько денег и столько клиентов. Его график состоит из пяти консультаций в день, двух судебных заседаний и трех часов работы в офисе, без перерыва (утром, днем или вечером).