— Я не хочу, чтобы Ксении пришлось провести еще одну ночь рядом со статуей. Давайте уйдем сейчас.
Я немного подумала, затем хотел выразить свое мнение. Но внезапный шум снизу помешал заговорить.
На дне исчезающего моря, среди кучи разбитых кораллов, лежала туша огромного создания в форме акулы. Половина его тела была практически без плоти. Между белыми костями что-то светилось в грязи.
Там были два огромных светящихся кристалла.
Мои глаза расширились.
— Это же…
— Да. Осколки двух редких и ценных ядер души.
Такие редкие и ценные…
Вдруг я почувствовал, как во мне пробудились жадность и страх. Жадность потому, что осколки трансцендентной души были поистине редкими и ценными. Страх — потому что громадная акула стала чем-то зловещим и опасным.
Если этого зловещего существа не остановить Святыми или большим числом Пробудившихся, оно может разрушить целый город. Только сейчас до меня дошло, что в ту первую ночь я был на грани смерти, гораздо ближе, чем думал.
— Что нам делать…? — прошептала София
— Подожди и слушай.
Она посмотрела на меня и напряженно вслушалась в далекий шум падальщиков.
Спустя некоторое время я заметил, что что-то несогласовано в этой ситуации.
Неожиданно София стала напряженной.
— Там.
Она указала в сторону запутанного лабиринта. Когда я обратил внимание на это место, я, наконец, увидел две большие тени, выходящие из широкого прохода.
Через мгновение существа, порождавшие эти тени, появились перед нами. Меня охватил страх.
«О нет».
Монстры напоминали падальщиков, но с определенными различиями. Во-первых, они были намного крупнее, достигая около трех метров в высоту над остальной средой. Их панцирь казался более толстым. Он был окрашен в черный и красный цвета, словно доспехи, окровавленные битвами. К тому же панцирь был покрыт угрожающими шипами, придавая каждому их движению опасный вид.
Кроме того, вместо массивных клешней их верхние конечности завершались длинными, изогнутыми и ужасающе острыми костяными косами.
Меня пронзило от холода, пробегая по спине.
— Что, черт возьми, это за существа?
София задумчиво наклонила голову.
— По-моему, это монстры.
Ужасные существа с одной душой назывались «звери». Они были опасными и сильными, но не слишком умными. Если они могли развиваться или обладали двумя душами, они становились «монстрами». Монстры были еще более разрушительными и обладали искаженной формой интеллекта. Они представляли следующий этап в эволюции кошмарных зверей.
И эти два казались увеличенными и более смертоносными версиями падальщиков с толстыми панцирями..
Я стою рядом с Софией, вглядываясь в сцену перед нами. Два ужасных монстра медленно приближаются к телу. Падальщики, видимо, испытывают страх перед ними и спешат избегать их пути. Тех, кто не успевает, они жестоко отталкивают в сторону, или же безжалостно рубят костяными косами. Вон течет река синей крови, смешиваясь с грязью.
«Собираются ли они поедать душевные кристаллы?» — размышляю я вслух.
Наконец-то монстры достигли тела. Каждый из них поднял по одному кристаллу, но вместо того, чтобы поглотить их, они просто повернулись и унесли драгоценные кристаллы с собой. Падальщики, голодные глаза прикованные к кристаллам, отступили назад.
Я моргнула и обернулась к Софии.
— Так что, уходим ли мы отсюда сейчас? — спросила она.
Я нахмурился, и задумчиво пристально посмотрел вперед. Через мгновение я медленно кивнул.
— Нет, не сейчас. Мы покинем это место завтра, — ответил я.
Потом мой взгляд устремился на запад, следя за удаляющимися монстрами.
— Заставлю свою тень следовать за этими двумя назад, — поделился я своей мыслью.
Глава 26
Из-за частей темноты, которые я поглотил в последние несколько дней, моя способность управлять тенью немного улучшилась. Но это все равно недостаточно, чтобы исследовать лабиринт глубже. Я знаю только общее направление, в котором двигались два больших монстра.
Монстры идут на запад.
После того, как я рассказал Софии об этом, мне не остается ничего другого. Я решаю просто отдохнуть, потому что следующий день обещает быть трудным и опасным. Мне важно дать своему телу восстановиться как можно больше.
Некоторое время спустя я лежу на спине и смотрю в серое небо. Рядом со мной сидит Ксения, она углублена в свои мысли. София же медитирует, хотя она могла и спать, как я думаю.
Через некоторое время Ксения обращается ко мне.
— Распутный?
Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на нее.
— Да?
Ксения немного неуверенно продолжает.
— Ты… ты думаешь, мы сможем вернуться домой?
Я смотрю на нее и нахмуриваюсь. Через несколько секунд я отвернусь и снова уставлюсь на небо.
— Конечно.
Ксения улыбается.
— Ты действительно так думаешь? Почему?
«Зачем все эти вопросы?»
Я вздыхаю и пытаюсь подобрать слова.
— Из-за нее.
Я указываю на Софию, зная, что Ксения не увидит этого. Но на каменной платформе уже нет никого, поэтому понятно, о ком я говорю.
— Я тоже не так просто умираю. На самом деле, я уверен, что вы не найдете лучшего друга, чем я, чтобы провести вас через Сферу. Если кто-то сможет выжить, то это мы. Так что да, я думаю, что у нас хорошие шансы вернуться.
Ксения внезапно смеется.
— Ты слишком самоуверен, не правда ли? Ведь ты был почти последним!
Я пожимаю плечами и отвечаю:
— Это просто потому, что кто-то смышленый сказал мне, чтобы я не выделялся. Иначе я бы занял более высокое место.
Затем она улыбается и добавляет:
— Гораздо выше! По крайней мере, третье место!
Слепая девочка не может удержаться от смеха. Звук ее смеха так приятен для меня, что я чувствую себя гораздо лучше. Я не слышал такого смеха с тех пор, как оказался в Сфере Сопряжения. Здорово видеть, что люди все еще могут радоваться даже в этом страшном месте.
На самом деле, это был первый раз, когда я вообще услышал смех Ксении. В школе она всегда была скучной и грустной.
После внезапного смеха выражение лица Ксении становится задумчивым. Через несколько секунд она спрашивает:
— О чем ты больше всего скучаешь дома?
Я пытаюсь придумать что-то, но не могу. Я не уверен, что у меня вообще есть настоящий дом. А вообще-то, моя жизнь в реальном мире тоже не была слишком приятной.
Наконец, я говорю:
— Мне особо нечего скучать.
Ксения очень удивляется и спрашивает:
— Действительно? Разве ты не скучаешь по своей семье?
Я улыбнулся в ответ и сказал:
— Нет
Ксения просто сказала:
— О.
Она замолчала на несколько секунд, а потом тихо добавила:
— Я больше всего скучаю по своей семье.
В ее голосе были слышны грусть и тоска. Что мне сказать, я не знал, поэтому просто молчал.
— Мама и папа, наверное, очень беспокоятся о меня прямо сейчас. Нет… на самом деле, они бы не беспокоились. У них бы сердце разбилось. Они, наверное, думают, что я уже мертва.
Я посмотрел на нее и вздохнул.
— Похоже, ты очень заботишься о них.
Ксения, смущенная, повернулась ко мне.
— Конечно. Это же нормально, верно?
Я уставился в серое небо. Ветер пах дождем.
Через некоторое время я сказал:
— Я не знаю.
Вечером, София попросила меня повторить «тысячу ударов». Потом мы разделали последние кусочки сушеного мяса и пошли спать по очереди, чтобы всегда кто-то мог присматривать за Ксенией.
Удачно, что ночью ничего не случилось.
Утром, когда темнота отступила и наступил рассвет, мы готовились покинуть большую статую. София спустилась первой. Прежде чем мы начали спускаться, она сказала пару слов:
— Сегодня будет другой день. В лабиринте будет больше падальщиков, чем раньше. Может быть, мы не сможем устроить засаду или избежать схватки с несколькими из них одновременно.
Она посмотрела на меня: