- Что, маловаты? - встретила на этот раз Валентина Макаровна другим вопросом покупательницу, вышедшую из примерочной.
- Да, пояс в живот врезается, - несколько смущённо подтвердила женщина.
"Ну ещё бы, не врезался - столько сала на брюхе!" - подумала про себя продавщица, но опять ничего подобного вслух не произнесла.
- А я что говорила, - сказала она вместо этого. - Мне со стороны виднее. Примерьте всё-таки эти, с молниями.
- Нет, спасибо, - упрямилась покупательница. - А когда у вас будет новый завоз?
- Милочка, да вот только всё новое привезла.
- Тогда я, пожалуй, пойду посмотрю ещё в других магазинах.
- Всё равно лучше, чем у меня не найдёте. Последние остались. Потом пожалеете, вернётесь, а их уже кто-то другой купит. Будете локти кусать. Так и быть, сто рублей вам скину, - прибегла продавщица к своей последней уловке.
Но женщина продолжала отказываться от предлагаемых брюк, словно те были опрысканы ядом.
- Нет-нет, спасибо.
- Тогда, может, блузочку себе присмотрите. Есть на вас, из натурального хлопка, - опять включила Валентина Макаровна свой любезный тон, указав в сторону блузок, предпринимая последнюю попытку не отпустить посетительницу магазина без покупки. - Или, может, пиджачок себе присмотрите, есть как раз чёрный, под ваши брючки.
- Нет, ничего не нужно, до свиданья, - и женщина поспешила к выходу, словно опасаясь, что продавщица сейчас своим телом перекроет ей путь и не выпустит её из павильона, пока она не перемерит все блузки.
- Ну, что, Макаровна, купила она у тебя что-нибудь? - поинтересовалась Людмила - продавщица соседней с ней сувенирной лавки, заглянув через порог в её павильон, когда посетительница магазина ушла.
- Не-а, - ответила Валентина Макаровна.
- А что хотела?
- Брюки чёрные.
- И что, не подошли?
- Куда там. Отъедят сначала себе жирные жопы, а потом хотят, чтобы им брюки нигде не врезались, - совсем уж зло проговорила Валентина Макаровна, выпуская наружу всё своё раздражение, которое ей приходилось худо-бедно, но всё же сдерживать до этой поры. - Меньше булок жрать надо, если хотите, чтобы на вас всё как на балерине сидело! - продолжала негодовать хозяйка магазина, хотя обхватом своих бёдер она могла бы поспорить со своей последней посетительницей магазина. - Представляешь, целый час на неё убила, - и Валентина Макаровна устало присела на стул. - Что за невезение мне сегодня! Уже четвёртой бабе не могу ничего продать. Сижу "по нулям". "А у вас нет такого же, но с перламутровыми пуговицами?" - передразнила Валентина Макаровна самым противным голосом, который только смогла изобразить, героя Никулина из известного кинофильма. - Тьфу. Понапридумывают себе, сами не зная что. И ходят, смотрят, рыскают как ищейки, щупают, чуть ли не на зуб пробуют, по сто раз всё перемерят. Как будто у меня казённые ноги с вешалками им бегать туда-сюда. Пока одной всучишь что - семь потов сойдёт! Что-то не везёт мне в последние дни. Вчера только одной бабе блузку продала, хорошо ещё смогла уговорить её купить топик. Я ей: как к глазам вашим подходит и сидит на вашей фигуре, словно на вас сшита, вы в ней девушка-весна, говорю. Чего уж только не нафантазируешь, лишь бы продать. Пришлось, правда, уступить ей пятьдесят рублей. Я ей: девушка, да вы такую в бутике за полторы тысячи купите, а я вам - почти за даром, втридёшева. А она: скидку не сделаете - не будут брать. И из-за рубля готовы час торговаться! Как будто они из-за этого жалкого рубля обеднеют!
Но тут у входа в павильон приостановились две девушки и, вытянув шеи, с любопытством издалека принялись осматривать товар. Валентина Макаровна тут же прекратила бранный поток, изобразила улыбку на лице и принялась зазывать девушек самым любезным тоном: