Правда, перед заездом в город нужно было разобраться с ещё одной проблемой. Она, а точнее он, лежал у нас в багажнике.
Эймос в привычной манере предложил избавиться от мужичка самым простым способом и бросить труп в лесу. Он вообще не ценил человеческую жизнь, ибо считал смертных если не мусором, то низшей расой. А потому и предлагал наиболее эффективное решение.
Марина же настаивала на том, чтобы мы отпустили пленника. Она заявляла, что он не видел наших лиц и вообще не понимает, кто украл машину. А даже если что-то и расскажет, то это будут лишь косвенные доказательства. Да и кто ему поверит? Фактически его подельники думают, что он их бросил.
Мне же предстояло решить судьбу этого бедолаги. И хоть я знал, что его нельзя было назвать хорошим человеком. Почти наверняка он за свою жизнь натворил столько всего, что заслужил смерти. Но никто не мог этого подтвердить, да и убивать человека, который ничего плохого нам не сделал, как-то нелогично.
Однако и отпустить в чистое поле я его не мог. Нет, нужно было вывести его из строя хотя бы на сутки. Но сонные чары так долго не действуют. Уже через пару часов он придёт в себя. А предсказать его действия не мог даже Эймос, ведь мы совсем не знали этого мужика.
По итогам недолгой дискуссии, во время которой Марина в основном отвечала на наши вопросы, я принял решение. Мы сохраним незнакомцу жизни и выведем его из строя минимум до утра, а возможно, и на сутки.
Ничего сверхъестественного делать не пришлось. Мы просто заехали на одну из многочисленных стоянок грузовиков и отправили невидимого Эймоса сделать всю грязную работу. Он открыл кузов первой попавшейся фуры и закинул туда связанного пленника. Причём в рот мы ему вставили кляп, чтобы не начал орать раньше времени. А ещё мой слуга повторно наложил сонные чары, дабы дополнительно нас обезопасить.
— Всё прошло как по маслу, — Эймос вернулся в машину и поставил на пассажирское сиденье коробку. — Так ведь у вас обычно говорят?
— Что это?.. — с тревогой в голосе спросила Марина, когда мы тронулись с места. — Что ты опять украл?
— Судя по запаху, это какая-то вкусная еда, — ответил он. — Сладкая. Но другой там не было. Почему бы не взять одну коробочку? Никто и не заметит.
— Мудрое решение, — я перетащил коробку на задний диван. — Жрать не так сильно хочется, но от лёгкого перекуса я бы не отказался. Оу… А почему она такая холодная?
— Чего⁈ — громко возмутилась Марина и буквально разорвала верхнюю часть коробки. — Ты его в рефрижератор, что ли, закинул⁈ Эймос!
— Мне неизвестно значение этого слова, — он пожал плечами и выехал на трассу.
— В холодильник? Там было холодно?
— Хм… Я как-то не заметил, — Эймос забавно пошевелил усами. — Разве что чуточку прохладно.
— Он ведь там замёрзнет насмерть! — негодовала Марина. — Мы должно вернуться!
— Это не вариант, — я достал из коробки прежде невиданную упаковку. — Что сделано, то сделано. Кстати, а что это такое?
— Мороженное, — Марина надула щёки и с нескрываемым разочарованием смотрела на меня. — Лакомство.
— О! Надо попробовать! — я распаковал это нечто под названием «Пломбир с шоколадной крошкой» и приступил к дегустации. — Ну и дела! Эймос, ты просто обязан хотя бы облизнуть!
— Если ты настаиваешь… — он хвостом взял из моих рук второе мороженое и открыл его когтями. — Выглядит интересно.
— Хватит разглядывать! За дорогой смотри! — закричала Марина. — И вообще, вас не смущает, что мы фактически убили человека?
— Как же вкусно! — запищал Эймос. — Что это вообще такое? Молоко? Шоколад? Ещё хочу!
— Воу-воу-воу! Нам-то оставь! — я не позволил ему забрать всю коробку. — Не тебе одному понравилось это «мороженое». Голова, правда, болит почему-то…
— Его лизать надо, а не кусать, — пробурчала Марина в ответ на игнорирование её претензий. — Будешь так быстро жрать, ещё и зубы заболят. Да и горло спасибо тебе не скажет.
— Какое опасное лакомство… — констатировал я и продолжил наслаждаться вкуснейшей и в меру сладкой субстанцией.
На двоих с Эймосом мы сожрали всю коробку. Хотя я съел только три штуки, а остальные семнадцать оприходовал он. Возможно, Марина тоже бы не отказалась от холодного перекуса, но она была слишком уж раздосадована судьбой мужика, оставленного в морозильнике.
Однако я не был так категоричен. Существовало множество вариантов будущего, в которых он оставался жив. Но даже если помрёт, то возвращаться и вытаскивать, всё равно было глупо. Это лишний риск, которого мы так сильно хотели избежать. А поэтому будь что будет.
Всё-таки изначально я пожелал, чтобы наша жертва была тем ещё грешником. Поэтому и пытался убедить Марину в том, что тот человек заслужил наказание. Но она настаивала на своём и лишь с обиженным видом смотрела в окно.
Хотя вскоре всё резко изменилось.
Сперва ничего не предвещало беды, а затем раздался громкий ни то хруст, ни то треск. У меня заложило уши, а Марина в панике схватилась за ручки, ибо подумала, что эти звуки издавала машина. К тому времени мы ехали со скоростью выше ста километров в час, и по её словам, авария на такой скорости — это почти всегда смертный приговор.
Но вскоре всё прояснилось. И ещё неясно, что было хуже. Возможно, роковая авария — это даже более благоприятный исход, нежели то, что произошло в реальности.
— Эймос! — заорал я, зажимая нос. — Это твоих рук дело⁈
— Дичайше извиняюсь… — он виновато улыбнулся. — У мороженого оказался побочный эффект.
— Я задыхаюсь! Сейчас же остановись! — верещала Марина, открывая окно. — Воняет так, как будто что-то сдохло!
— Боюсь, что это не всё… — Эймос выдал второй «залп». — Простите, ничего с собой поделать не могу…
— Тормози! Дышать нечем! — я хватал воздух ртом, но это совсем не помогало.
— Скорее! — поддакивала Марина.
— Сейчас, сейчас, — он свернул на обочину и остановился посреди островка темноты, расположенного между двумя фонарями.
Мы с Мариной выбежали из машины и буквально спрыгнули в кювет. Казалось, что вся наша одежда провоняла, либо же этот нестерпимый запах преследовал нас, точно чёрная дымка Аида. Спрятаться от него было невозможно, а с каждым новым вдохом всё сильнее хотелось блевать.
Но я сдержался, а вот Марина начала издавать характерные звуки. Однако ей повезло, ибо содержимое желудка осталось на боковых стёклах легковушки, встреченной нами где-то час назад.
— Это просто невозможно! — Марина пыталась отдышаться. — Разве в этом мире может существовать нечто настолько вонючее⁈
— Ну-у-у… — протянул я. — Справедливости ради, он прибыл из другого мира. Но соглашусь, моя оболочка отказывается дышать носом. Ей страшно.
— Где нам теперь искать новую машину⁈
— Новую? Думаешь, всё настолько плохо?
— Иди и проверь! Я к ней и близко не подойду.
— Эймос, открой окна! — выкрикнул я. — Пусть проветривается!
— Хорошо, — донеслось из машины. — Ещё раз прошу меня простить, я не смог удержать это в себе. Такое со мной в первый раз.
— Больше не вздумай есть мороженое! — потребовала Марина. — Ни-ког-да!!!
— Эх… А оно мне даже понравилось… — грустным голосом посетовал Эймос.
— Если мы окажемся в безвыходной ситуации, то сможем использовать его в качестве химического оружия, — я рассмеялся. — Ты только представь лица наших врагов, когда они окажутся заперты в одной комнате с Эймосом, поевшим мороженое.
— Главное, чтобы мы были за тысячи километров от того места! Я ни за что не соглашусь пройти через это во второй раз. Лучше уж умереть, чем вдохнуть этот аромат…
В итоге мы потеряли почти полчаса на проветривании автомобиля. Но нам так и не удалось полностью избавиться от запаха. Максимум, на что нас хватило, так это разлить в салоне так называемую «вонючку», висевшую на зеркале заднего вида. Её аромат частично перекрыл вонь, но остаток пути всё равно пришлось ехать с приоткрытыми окнами.
Марина строго настрого запретила Эймосу есть любые молочные продукты. И хоть он пообещал к ним не притрагиваться, я прекрасно знал, когда этот усатый хитрец лукавил. А потому недвусмысленно намекнул, что если нам вновь доведётся ощутить этот незабываемый «аромат», то я побрею его налысо.