Поищем Церковь сегодня. Понятно, ее надо искать в православном храме. Зайдем. Любой человек, собравший все свое мужество и решивший первый раз переступить порог храма, естественно, ожидает увидеть святость, красоту, любовь… Все то, чего ему так недостает в этом мире. Потому так долго он и собирался с духом, что прекрасно чувствует и осознает свое недостоинство. Вот так просто взять, да и вступить на Небо? Да и просто стесняется, как обычно. Как это я, такой незнающий и грешный, зайду туда, где я буду ощущать себя гадким утенком?
Преодолено, вошли и… вдруг – непонятный язык, необычные одеяния, и все это на фоне звона или шуршания денег (они-то здесь зачем?!), грубость, а часто и просто хамство стоящих в храме, нежелание разговаривать или, наоборот, избыточная жажда тебя поучать у тех, кого ты об этом не просил, да и никогда в жизни не стал бы просить о поучении. К священнику трудно подойти, так как весь его вид показывает, что он очень занят, и ты пришел не вовремя и некстати.
Первое соприкосновение с Церковью, как правило, неудачно, так как там никто уже никого не ждет и ловцов человеков что-то не видать. А все-таки, где же она – Святая, Соборная и Апостольская Церковь, о которой пишут в книгах, продающихся теперь в таком множестве? Ведь не могла же она исчезнуть, – разве могут ее одолеть врата адовы? Может быть, она у тех, кто нахально именует себя церковью Христа, или саентологии, или сторожевой башней? А может быть, есть какая-то другая – истинная-преистинная ? Второе смущение.
Люди, ходящие в храм, утверждают, что Церковь – святая, непорочная Невеста Христова, что она содержит и проповедует Истину, что она сама суть Истина. И эти люди говорят с таким жаром убежденности, который трудно объяснить одним только фанатизмом. Да и весь расхристанный народ наш, или лучше осторожнее, многие из народа нашего взирают на Церковь с надеждой, что она одна может как-то спасти Россию. А то, что она, матушка, нуждается в спасении – вроде бы уж и все теперь понимают. Вот такая антиномия: с одной стороны – историческая неудача и трудноусвояемое настоящее, а с другой – единственная надежда величайшей страны и огромного народа. Неужели менее 20.000 священников могут что-либо сделать на таком протяженном пространстве с таким многочисленным народом из которого 4/5 по-прежнему вполне безбожны? Постараемся понять.
Важнейшим догматом христианства является воплощение Всемогущего Бога. Божество во Христе соединилось с человеческой природой нераздельно, неслиянно, неразлучно, неизменно, и Он стал во всем, кроме греха, подобным всем остальным людям. Он ел и пил, носил человеческую одежду. Его пречистые ноги, касаясь дорог Палестины, могли покрываться пылью, а одежда пачкаться от времени и нуждаться в стирке. По человечеству Своему Он мог страшно уставать. Иначе как объяснить, что Он мог спать в лодке посреди бушующего Галилейского моря? Как у человека, покрывающего большие расстояния пешком, стопы Его, наверное, имели мозоли и ссадины. А уж после Крестных мук Его пречистое тело запечатлело на себе весь ужас этих страданий.
Церковь устами своего первоверховного апостола Павла отождествляет себя с Телом Христовым. Поэтому Церковь есть организм богочеловеческий, Божественное в ней свято и непорочно, человеческое же только устремляется к правде Божией, и до времени, порой, покрывается пылью и грязью мира сего, ибо живет и действует в мире.
Господь Иисус Христос явился чистым семенем, всеянным Отцом Небесным в мир человеческий, чтобы из Него произросла невиданной духовной красоты виноградная лоза Церкви Божией.
Сначала росток был совершенно зеленым, все его побеги – ученики были живыми и питались от упавшего в землю семени – Христа, Который стал корнем этого нового Древа Жизни. Все росточки недалече от корня привились к лозе и потому сохраняли в себе жизнь, и жизнь с избытком, хотя сами еще не могли плодоносить, ибо еще не окрепли, не стали пока ветвями и имели еще в себе много из прошлой «дикой» жизни. Лоза росла, привитые черенки становились ветвями, благодатные соки Древа Жизни как молодое вино струилось по душам-жилам, вытесняя все ветхое. Греховная ветхость сопротивлялась, прививка проходила не безболезненно.