Большинство из нас не подняли бы руки на подобного злодея, но одновременно не слишком бы расстроились, узнав, что его избили или убили. Мы считаем их нелюдями, и потому допускаем, что они заслужили любого страдания. Как же мы можем допустить даже мысль, что встретимся с такими людьми на небесах? И что бы мы почувствовали, если бы это случилось?
В «Хижине» вполне серьезно задается вопрос о нашем духовном состоянии в те моменты, когда мы кого?либо ненавидим — хотя бы и мучителей детей.
Именно этот момент романа тронул меня особенно глубоко. Думаю, многие из нас знали когда?либо или сейчас знают таких людей, которые вызывают у нас омерзение, даже если мы утверждаем, что не испытываем к ним ненависти. Мы даже можем сказать: «Ну, я давно простил этого человека». Однако в глубине сердца мы продолжаем носить ядовитую горечь, обиду и ненависть к нему. Это свойственно людям. Но это плохо и неправильно. «Хижина» заставляет нас встретиться с этой проблемой и выбрать добро, которое дается нелегко. Это вызывает у нас неприятные чувства. Даже если мы, в отличие от большинства людей, не испытываем ненависти ни к одному человеку, автор «Хижины» задает нам вопрос, как мы относимся к тем, кто соблазняет и убивает детей. Хотим ли мы, чтобы Бог спас таких людей и позвал их на небеса?
Когда прощение перестает быть теорией
Я не думаю, что история моей жизни уникальна. Она отличается от других лишь конкретными деталями. Мой отец не причинял мне физической боли, но он мастерски наносил мне эмоциональные и духовные раны. Он жил двойной жизнью. Многие видели в нем только хорошего пастора, не подозревая о другой жизни, которую я мог наблюдать ежедневно. После того как мой отец попал в тюрьму, эти люди не желали слышать о том, что он их обманывал или что я много претерпел от его жестокости.
Когда мне было двадцать пять, я столкнулся с этой его тайной второй жизнью. Посещая семинарию, я был подле него младшим пастором. Как и многие другие люди, глядя на его жизнь и служение, я сталкивался с такими вещами, которые вызывали недоумение. Однако мой отец пользовался почетом, и было трудно себе представить, как
можно сомневаться в безупречности этого служителя Бога. И вот однажды, октябрьским вечером, он позвонил мне из другого города, куда он отправился на конференцию служителей церкви. Оказалось, что он был арестован. Я провел весь вечер на телефоне, и мне удалось добиться его освобождения, после чего мы договорились, что никому не будем рассказывать о данном инциденте. После этого он попросил меня оставить место младшего пастора из?за того, что я знаю его тайну. Я был этим раздавлен, и в моем сердце начала расти обида. Я не ушел с этого места до окончания семинарии, и отец презирал меня за то, что я знаю о нем слишком много. Несколько лет спустя, когда я затеял разговор о его жизни, он обрушился на меня с проклятьями.
Перечитывая предыдущий абзац, я вижу, что отразил только вершину айсберга моих трагических взаимоотношений с отцом. Это долгая и мерзкая история, которая повергает меня в грусть. Но в ней нет ничего уникального. Я мог видеть, что множество обычных людей носят в себе память о ком?то, кто ранил их настолько сильно, что они вовсе не захотели бы встретиться с этим человеком на небесах. Ожидаю ли я момента встречи с моим отцом на небе? Я много лет мучился этим вопросом. Он умер, так и не помирившись со мной. И я должен честно признать, что его смерть была для меня великим облегчением.
Надо ли говорить, что мне нетрудно отождествить себя с Маком. Конечно, маньяк причинил Маку, его дочери и семье куда большее зло, чем мой отец мне. Я не хочу сравнивать. Однако читая роман, я мог сочувствовать Маку с его болью, которую причинил ему сначала его отец, а потом убийца.
Бог прощает каждого
Вскоре после того как я прочел «Хижину», я разговаривал об этом романе с моим другом. Я сказал, что меня смущает представленная там картина небес и необъятной милости Божьей. Мой друг, известный пастор и богослов, сказал: «Я думаю, на небесах я увижу, как маленькая девочка, погибшая в газовой камере Освенцима, обнимает Гитлера и дает ему свое прощение». Здесь я чуть ни потерял дар речи. Но именно такие небеса описаны в «Хижине». Если этому верить, я не только встречу там своего жестокого отца, но и увижу, как вокруг Божьего престола, в радости и любви, танцуют ужаснейшие чудовища мировой истории вместе с их жертвами.
Что в романе «Хижина» позволяет мне сделать подобный вывод? Во–первых, в нем Бог говорит Маку такие слова: «Через Иисуса я простил всем людям все их прегрешения против меня». Бог напоминает Маку, что на кресте Иисус просил Отца простить тех людей, что его распинали. «Когда Иисус простил тех, кто прибивал его к кресту, они перестали быть в долгу перед Ним или передо Мной. В своих взаимоотношениях с теми людьми Я никогда не вспомню, что они сделали, не стану стыдить их, не стану обвинять».
Многие ли из нас размышляли о молитве распинаемого Иисуса за солдат (и, быть может, за других косвенных участников его казни)? Он сказал: «Отче! прости им, ибо не
знают, что делают» (Лк 23:34). Можно ли представить себе более тяжкое преступление, чем пытки и медленное убийство невинного праведника? Особенно если этот человек был Сыном Бога? И вы думаете, Отец отказался простить их? Несомненно, Иисус открывал нам сердце Бога, и его Отец согласился простить их. И стоит заметить, что ни один из распинавших не показывал никаких признаков раскаяния. Они были заняты тем, что выясняли, кому из них что достанется из одежды Иисуса!
Хочет ли автор «Хижины» сказать, что Бог прощает людей независимо от состояния их сердца? Несомненно, это так. Автор говорит об этом совершенно ясно. Я не уверен в его абсолютной правоте, но Библия говорит мне, что Бог желает простить каждого человека, без каких?либо исключений. Быть может, для полного прощения требуется какой?то отклик со стороны виновного. В какой именно момент совершается прощение — это вопрос для богословов и теоретиков. Для практики же он мало значит. Для нас важно, что Бог относится ко всем людям с любовью и только с любовью. И мы должны делать точно так же.
Злость и ненависть Мака к убийце его дочери совершенно понятны. Какой человек не будет испытывать таких же чувств? Бог же с любовью подводит Мака к прощению. Во–первых, он ссылается на то, что это в интересах самого Мака. Когда кто?либо хочет призвать падшее человечество к добру, он должен прежде всего строить аргументацию на собственных интересах людей! Бог предлагает Маку простить убийцу ради самого Мака. Прощение освобождает людей от ненависти, которая пожирает их живьем и убивает в них способность радоваться и любить. Во–вторых, Бог обращается к состраданию. Он объясняет Маку, почему люди становятся убийцами. Он призывает Мака простить этого человека не за то, каким он стал, но ради «сломленного ребенка, которого изуродовала собственная боль».
Может показаться, что в последних словах Бог говорит о жертве убийцы. Однако контекст предполагает, что сам убийца стал тем, кем он стал, из?за боли, пережитой в детстве. Не так давно я смотрел документальный фильм, в котором убийце детей задали вопрос, почему он так поступал. Без особого чувства вины убийца ответил, что совершал эти преступления из?за ненависти к себе. Это наихудшее из всего, что бы он мог сделать и, он совершал свои преступления, потому что ненавидел себя. Такая извращенная логика может показаться бессмысленной, но я могу предположить, что в детстве и юности этот человек испытывал невыносимые страдания. Что?то сделало его ненавистным самому себе. И «Хижина» призывает нас, когда мы думаем о том, кто мучает или убивает детей, вспомнить о тех силах, которые искорежили жизнь этого человека и сделали из него чудовище.
Мак боится расстаться со своей ненавистью, потому что ему кажется, что это значило бы забыть о трагедии, случившейся с его дочерью. Бог уверяет его, что это вовсе не так. Для прощения не нужно забывать о чем бы то ни было. Скорее простить — это значит «перестать душить другого». Затем Мак понимает, что не в силах это сделать самостоятельно, и Бог обещает помочь ему измениться таким образом, чтобы любовь в Маке стала сильнее ненависти.