Вторым отрывком, на который обычно ссылались докеты, была фраза из Послания апостола Павла к Коринфянам: «Первый человек — из земли, перстный; второй человек — Господь с неба. Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные. И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного»[360].
Как в первом случае, так и в данной цитате святые отцы никогда не видели указание на призрачность плоти Христа, но, по слову святителя Афанасия Великого, «Господь есть небесный человек не потому, что с неба явил плоть, но потому, что плоть, взятую от земли, соделал небесною»[361], т. е., восприняв плоть, Он воссоздал ее и обожил.
Святой Кирилл Александрийский истолковал это место подобным образом, обратив внимание на то, что Слово Божие снизошло к нам с неба: «Христос называется небесным человеком не потому, будто Он с небес принес тело, а потому, что Слово, будучи Богом, низошло с небес и соделалось подобным нам, т. е. по плоти родилось от жены, между тем и по воплощении не перестало быть тем, чем было до рождения по плоти, именно небесным и с небес, и сущим превыше всех Богом»[362].
Подобным образом изъясняли это место святой Иоанн Златоуст[363], блаженный Феофилакт Болгарский[364] и другие отцы Церкви, так что можно с уверенностью сказать, что этот фрагмент послания, согласно святоотеческому Преданию Церкви, указывает не на призрачность плоти Христа, но на реальность общения свойств Божественной и человеческой природы в едином Лице Спасителя, что и дало повод апостолу Павлу сказать: «Второй человек — Господь с неба»: Христос и как человек называется небесным, и как Бог пригвожден ко Кресту[365] — то и другое по причине соединения двух естеств в одном Его Лице.
Святые отцы настаивали, что учение о какой-либо призрачности плоти Христа недопустимо, ибо, как писал святой Кирилл Иерусалимский, «если вочеловечение Его призрак, то и спасение наше мечта»[366]. Посредством древнейших Символов веры, в том числе и Никео-Цареградского, словами, относящимися ко Христу, — «воплотившагося… и вочеловечшагося» (σαρκωθéντα… και ένανθρωπήσαντα) — Церковь свидетельствовала о реальном единосущии человеческой природы Иисуса Христа с нами. Такое общецерковное свидетельство против докетизма имело важное значение, однако к IV веку докетические идеи вновь проявились в ином виде. Если в первые три века христианской истории докетизм сводился к отрицанию единосущия Христа по плоти с нами, то в IV веке докетизм выразился в исповедании ущербной, неполной человеческой природы Господа.
В IV веке христологическое учение в искаженном виде стали излагать Арий и Аполлинарий. Они оба утверждали, что во Христе Логос был вместо человеческой души или ее высшего начала[367]. И один, и другой понимали Христа как единое существо или «природу»[368], но при этом в их христологических представлениях имелось существенное различие. Арий, исповедуя природное единство во Христе, делал вывод о «тварности» Логоса, Который, по его мнению, был лишь высшим «умом» (νοῦς). Аполлинарий же считал, что поскольку человек впал во грех посредством ума (νοῦς), то во Христе эта высшая часть души отсутствовала. Вместо него во Христе был Логос. Таким образом, полагал он, был исправлен и восстановлен в прежнем достоинстве согрешивший человек. Следуя своей логике, Аполлинарий пришел к выводу, что Христос есть «человек небесный», т. е. Логос, соединившийся с особенным человеческим естеством и возвысивший его к Богу[369]. Итак, у Ария и Аполлинария было общее отрицание того, что во Христе существует высшее начало человеческой души — νοῦς, «и это негативное их согласие привело их к совместному утверждению во Христе полного единства Логоса и плоти — единства тварного, по мнению Ария, и единства небесного, по мнению Аполлинария»[370].
Святые отцы много писали против этих ересиархов, и суть святоотеческой аргументации состоит в том, что для спасения человека недопустима ущербность, неистинность или неполнота какой-либо из двух природ во Христе. Если Христос не истинный Бог, единосущный Отцу, то человек не восстановлен в общении с истинным Богом (против Ария). Если же во Христе ущербная, неполная человеческая природа, то всецелый человек не был спасен (против Аполлинария).
361
Свт. Афанасий Великий. Против Аполлинария, 2, 16. — Творения. В 4 т. T. 3. М, 1994. С. 357.
362
Свт. Кирилл Александрийский. Диалоги о Святой Троице, IX, 9; цит. по: Филарет Черниговский, архиеп. Православное догматическое богословие. СПб., 1882. С. 46.
366
Свт. Кирилл Иерусалимский. Огласительное поучение 4, 9. — Поучения огласительные и тайноводственные. М., 1991. С. 47.
367
Свт. Афанасий Великий писал: «У ариан человеческая плоть во Христе — это только покров Божества, Которое заменяло в Нем душу».
368
Знаменитая фраза: «единая природа Бога Слова воплощенная» (μία φύσις του θεού Λόγου σεσαρκωμένη), которая стала богословским лозунгом монофизитов, принадлежит Аполлинарию и является основной формулой его христологической доктрины.
369
Свт. Афанасий Великий так излагал докетический аспект учения Аполлинария и его последователей: «Еретики… предполагают, что домостроительство страдания совершено только по видимости, называя плоть Христову то несозданною и небесною, то единосущною Божеству» (Против Аполлинария, 1,2. — Творения. В 4 т. Т. 3. М., 1994. С. 316). См. также: Сократ. Церковная история. Кн. 2. Гл. 46; Блж. Феодорит Кирский. Церковная история. Кн. 4. Гл. 8; Кн. 5. Гл. 11.
370
Мейендорф И., прот. Христос в восточнохристианском мышлении. Машинопись. М., б. г. С. 9.