Святитель Григорий Богослов аргументацию обоих ересиархов опровергал так: «Если кто понадеялся на человека, не имеющего ума, то он действительно не имеет ума и недостоин быть всецело спасен; ибо невоспринятое не уврачевано; но что соединилось с Богом, то и спасется… Если Он человек, не имеющий души, то сие говорят и ариане, чтобы приписать страдания Божеству; так как то, что приводило в движение тело, то и страдало. Если же Он человек, имеющий душу, то, не имея ума, как мог быть человеком? Человек не есть животное неразумное… Если же Он человек разумный, а не лишенный ума, то да умолкнут безумствующие. Но говорят: „Вместо ума достаточно Божества“. Что же мне до этого? Божество с одною плотию еще не человек, а также и с одною душою, или с плотию и душою, но без ума, который преимущественно отличает человека. Итак, чтобы оказать мне совершенное благодеяние, соблюди целого человека и присоедини Божество»[371].
Святой Кирилл Александрийский, опровергая Аполлинария, указывал на другие сотериологические основания: «Если воспринятое естество не имело ума человеческого, то вступивший в брань с диаволом был Сам Бог; Бог же был и одержавший победу. Если же Бог победил, то я, как нисколько не содействовавший этой победе, не получаю от нее никакой пользы, не могу даже и радоваться о ней, как гордящийся чужими трофеями. А диавол гордится и хвалится, величается и тщеславится как имевший борьбу с Богом и побежденный Богом; ибо велика честь для него и побеждену быть Богом»[372]. Кроме этого, святой Кирилл указывал на нравственную неблаговидность аполлинарианской концепции спасения, ибо в этом случае отворяется «дверь извинения всем грешникам и преступникам Божественных законов. Тогда сии могли бы справедливо сказать Богу всяческих: грехи наши, о Владыко! — извинительны и не заслуживают наказания, потому что нами управляет ум слабый, не могущий исполнить Твоих законов… Ты Сам, Владыко, пришедши во плоти, хотя и воспринял нашу плоть, но отверг наш ум и не восхотел принять его, потому что он препятствует добродетели и легко увлекается обольщением греха»[373].
Многие святые отцы IV–V веков писали сочинения против ариан и аполлинариан, где подробно разобраны их заблуждения. Желая оградить последующие поколения христиан от подобных богословских идей, отцы IV Вселенского Собора в сформулированное ими вероопределение внесли слова, отвергающие любую разновидность докетизма. Согласно Халкидонскому оросу, во Христе необходимо исповедовать «истинно Бога и истинно человека, того же из души разумной и тела»[374].
Глава 3
Совершенство человеческой природы Господа Иисуса Христа
3.1. Понятие о совершенстве человеческой природы Спасителя
Согласно Божественному Откровению и Преданию Православной Церкви Господь наш Иисус Христос по Своему человечеству есть не только истинный человек, что говорит о реальном единосущии Его человеческого естества с нами, но и человек «совершенный» (τέλειος)[375], т. е. Его человеческое естество является целостным, полным, неповрежденным, непорочным, непричастным первородному греху (ἁμαρτία)[376].
На Халкидонском Соборе в лаконичных словах было изложено учение о совершенстве Спасителя в обоих естествах и определено исповедовать Господа нашего Иисуса Христа, «совершенного в Божестве и совершенного в человечестве… во всем подобного нам, кроме греха» (τέλειον τον αυτόν έν θεότητι και τέλειον τον αυτόν εν άνθρωπότητι… κατά πάντα δμοιον ήμΐν χωρίς ἁμαρτίας). Вероучительный смысл этой важной догматической фразы раскрыт в послании (томосе) святого Льва Великого к архиепископу Константинопольскому Флавиану. «Это послание, наряду с посланиями святителя Кирилла Александрийского, было положено в основу Халкидонского вероопределения»[377] и справедливо считается наилучшим развернутым толкованием текста Халкидонского вероопределения[378]. В отношении человеческой природы Спасителя в послании сказано: «Истинный Бог родился в подлинном и совершенном естестве истинного человека: всецел в Своем, всецел в нашем. Нашим же называем то, что Творец положил в нас вначале и что Он восхотел возвратить нам. Ибо в Спасителе не было и следа того, что привнес в человека искуситель и что прельщенный человек допустил в себя»[379]. В этой фразе святому Льву удалось точно и ёмко, не вводя новых богословских терминов, выразить мысль о совершенстве и непорочности человеческого естества Спасителя, отвергнув любое суждение о поврежденности или греховном расстройстве Его плоти, привнесенном в человека грехопадением. Таким образом, вероопределением IV Вселенского Собора было утверждено церковное учение о совершенстве человеческого естества Спасителя, исключающее всякую возможную мысль об ущербности или греховном расстройстве плоти Христовой.
371
Свт. Григорий Богослов. Послание к пресвитеру Кледонию первое. — Творения. В 2 т. Т. 2. СТСЛ, 1994. С. 10–11.
372
Свт. Кирилл Александрийский. О вочеловечении Господа // Христианское чтение. СПб., 1847. Август. С. 194–195.
374
В дальнейшей христианской истории имело место возрождение докетических идей (афтартодокеты, квакеры и т. п.) в неправославной среде.
375
В древнегреческом языке слово «τέλειος» указывает на совершенство, полноту, целостность, законченность, безукоризненность, беспорочность того, к кому (или чему) оно относится, и может употребляться как в природном (отсутствие повреждения), так и в нравственном (отсутствие греха или порока) смысле (См.: Древнегреческо-русский словарь / Сост. И. X. Дворецкий. Под ред. С. И. Соболевского. В 2 т. Т. 2. М., 1958. С. 1611). Подобное употребление этого слова имеет место в Септуагинте (духовно-нравственное совершенство: Быт. 6:9. Быт. 18:3 и др.; природное совершенство: Прем. 9:6 и др.) В новозаветном откровении в отношении Господа слово «τέλειος» преимущественно используется в трех смыслах: 1) духовно-нравственное совершенство (напр., Мф. 5:48); 2) природное совершенство, отсутствие какого-либо повреждения (напр., Евр. 9:11); 3) зрелый (напр., Еф. 4:13). (Подробнее см.: Greek-English Lexicon of the New Testament based on semantic domains / Johannes P. Louw, Eugene A. Nida, Rondal B. Smith, Karen A. Munson. New York, 1989. Vol. 1. — 88. 36; 79.129; 88. 100). В творениях святых отцов в отношении Господа Иисуса Христа это слово употребляется и в нравственном, и в природном смысле (См.: Lampe G. W. Н. A Patristic Greek Lexicon. Oxford, 1991. P. 1380).
376
Утверждение о непричастности первородному греху плоти Господа содержится во всех известных изложениях или курсах православного догматического богословия. См., напр.: Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М., 1991. С. 107–109; Воронов Л., прот. Догматическое богословие: Из лекций для студентов СПбДА. М.-СПб., 1994. С. 42; Помазанский М., прот. Православное догматическое богословие. Джорданвилль, 1963. С. 119; Филарет Черниговский, архиеп. Православное догматическое богословие. В 2 т. Τ. 2. СПб., 1882. С. 46–49; Макарий (Булгаков), архиеп. Православно-догматическое богословие. В 2 т. Т. 2. Репринт. Коломна, 1993. С. 67–78; Сильвестр (Малеванский), еп. Опыт православного догматического богословия (с историческим изложением догматов). В 5 т. Т. 4. Киев, 1891. С. 57; Малиновский Н., свящ. Православное догматическое богословие. В 2 ч. Ч. 2. Ставрополь-Губернский, 1903. С. 66–74 и др.
377
Воронов Л., прот. Догматическое богословие: Из лекций для студентов СПбДА. М.-СПб., 1994. С. 41.
378
Будучи прочитанным, это послание получило всеобщее одобрение и поддержку отцов, присутствовавших на IV Вселенском Соборе. В Деяниях Собора сообщается: «По прочтении послания Льва, почтеннейшие епископы воскликнули: „Это вера отеческая! Это вера апостольская! Все так веруем. Православные так веруют. Анафема тому, кто не так верует!..“» (См.: Деяния Вселенских Соборов. В 4 т. Т. 2. СПб., 1996. С. 242).