- Верно. - Он оглядел белую пустыню и пожал плечами. - Полагаю, мне лучше разбудить остальных.
- Минутку, Кенходэн.
Ее быстрые слова остановили его, и он взглянул на нее, приподняв брови. Она заколебалась, когда он встал, как высокий широкоплечий призрак на снегу. Ее инстинкт подсказывал ей выудить информацию, пока он был с ней наедине, но стоит ли ей рисковать? Мелькающие мысли оценили риск и возможности и приняли решение.
- Прости меня, - сказала она, дотрагиваясь до его предплечья, - и не считай, что ты обязан отвечать. Но я заметила, что, несмотря на все твои шутки с Кровавой Рукой, тебе грустно. Возможно, ты самый грустный человек, которого я когда-либо встречала. Почему это?
Кенходэн смотрел на нее долгим, ровным взглядом. Он не представлял себя "грустным", но ее слова заставили его рассмотреть такую возможность. Он знал, что слишком часто шут плакал внутри, пряча слезы за смехом, как часто делал Венсит. Был ли он таким же?
- Я не грущу, Элрита, - сказал он наконец. - Просто заботы.
- Заботы? Почему? - она холодно посмотрела на него, и он неловко пожал плечами.
- Я просто... потерялся. Видишь ли, у меня нет памяти. Это было отнято у меня, и иногда я... скучаю по этому.
- Отнято? С помощью волшебства? - Ее голос был приглушенным.
- Полагаю, да. - Он чувствовал себя беспокойным и незащищенным. - На самом деле я не знаю.
Чернион пристально смотрела на него, ее разум лихорадочно работал, чувствуя его нежелание говорить дальше об этом. Она уже узнала больше, чем надеялась, и не должна оттолкнуть его. И все же из всех разочаровывающих деталей, которые ей нужно было как-то собрать воедино, Кенходэн интересовал ее больше всего. Кем он был? Откуда он взялся? Он был, возможно, самым смертоносным бойцом, которого она когда-либо встречала - даже более смертоносным, чем Кровавая Рука, во многих отношениях - но где он приобрел свое мастерство? И почему он был так важен для волшебника?
А теперь это. Амнезия? Как это произошло... и почему? По крайней мере, в одном она была уверена: это не был простой несчастный случай. Нет, его потерянная личность была ключом ко всем другим вопросам о нем, которые горели в ее мозгу. Каким-то образом она поняла это, вспомнив свое первое впечатление от кровопролития и невинности.
- Мне жаль, мой друг, - сказала она наконец. - Я не хотела совать нос не в свое дело.
- Все в порядке. Базел и Венсит знают - ты тоже должна знать.
- Спасибо, - тихо сказала она.
- Не стоит.
Он криво улыбнулся, и его зеленые глаза были какими-то нежными, как будто смягчились, когда он поделился своим секретом. Он стряхнул снег со своих плеч, и она была поражена странной грацией его сильных пальцев. Странно, что она не заметила, насколько он силен - и не только физически. У него не было прошлого, и все же она поверила ему, когда он сказал, что ему не грустно. Понимал ли он, каким жестким и жизнерадостным это сделало его? Да, он был сильным человеком, этот Кенходэн, и тем, кто мог бы стать ключом к власти....
- Я больше не буду упоминать об этом, - сказала она, слегка касаясь его плеча.
- Спасибо. - Он отвел взгляд. - А теперь мне лучше разбудить этих двух бездельников. Не то чтобы нам куда-то нужно очень быстро двигаться.
Он исчез под навесом, и Чернион увидела, как упало одеяло. Она повернулась к вершине холма, глядя вниз на дорогу, ее мозг был занят - и, возможно, не совсем мыслями, о которых должен думать убийца.
Умаро и Эшван ехали во главе своих несчастных людей. Дорога под снегом была обледенелой, и толстые хлопья представляли собой предательскую завесу. Лошади убийц тащились с трудом, от них шел пар на холоде, в то время как дыхание их всадников тоже висело облаками пара.
- Говорю тебе, Умаро, они где-то в стороне от дороги, - сказал Эшван. - Они, должно быть, предвидели это так же, как и мы, и находились на более крутой местности. Они поднялись на холм, и все они крутые, как здешние дома. Я сомневаюсь, что они смогут спуститься обратно в этом дерьме.
Он фыркнул на последнем слове и нахмурился, глядя на снег, запорошивший гриву его лошади.
- Я знаю, - проворчал Умаро.
- Тогда почему бы не остановиться? Мы потеряем лошадь в том случае, если одна из них упадет и сломает ногу.
- Я тоже это знаю, - сказал Умаро. - И я знаю, что мы все тоже замерзли и несчастны. Но они знают, что мы вернулись сюда, Эшван, поэтому я хочу для разнообразия предстать перед ними. Пусть они следуют за нами. Если они увидят, что их обгоняет такая большая группа, они никогда не поверят, что мы невинные путешественники. Если они нас настигнут, то пусть.