- В таком случае, - Венсит отодвинул свой стул, встал и поклонился, - нам лучше уйти на рассвете. А это значит, что сначала нам лучше хорошенько выспаться.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Смерть на перевале
Встревоженные лица выстроились вдоль улиц, когда Венсит и его спутники проезжали мимо них навстречу рассвету, ибо весть об их поездке просочилась через весь город. Крепость Саут-Кип была цитаделью, ее жители привыкли к мыслям о войне, но тайна в проходе была чем-то другим, чем-то гораздо более пугающим, что заставляло эти лица смотреть, как они уходят, и толпа была устрашающе тихой. Единственным звуком был восточный ветер, трепавший знамена, как кнуты.
Кенходэн попытался отвлечь свои мысли от того, что одолело пятьсот солдат, изучая укрепления. Туннель у Восточных ворот был в два раза длиннее, чем у западных, и разделен на легко защищаемые сегменты дополнительными решетками. Туннель тоже был шире; так и должно было быть, потому что это был единственный проем во внешней восточной стене. Остроугольные башни и бастионы, защищавшие ворота, вздымались высоко, а вырытое в карьере ущелье было шире и глубже, чем на западе. Ветер завывал в его глубинах, и Кенходэн вздрогнул, еще раз взглянув на мрачный лик крепости.
Они пересекли подъемный мост, и Венсит жестом подозвал их поближе. Их лошади прижались друг к другу плечами, словно ища утешения в табуне, скакуны были снаружи, и ветер трепал их пончо. С обеих сторон вздымались утесы, покрытые трещинами, и весь проход - гораздо более узкий с этой стороны крепости - резко обрывался вниз, на восток. Он извивался и петлял, удаляясь от Саут-Кип, его дно представляло собой мучение из расщелин, пересекаемых большой дорогой, и ныряло над внезапным, отвесным обрывом - как будто топор срубил склон горы на их пути - в трехстах ярдах впереди.
- Как только мы начнем спускаться, - сказал Венсит, главным образом ради Кенходэна, понял рыжеволосый мужчина, - дорога крутая - очень крутая - примерно на лигу. Затем она начинает выравниваться, и проход становится очень узким. Торговцы подверглись нападению у подножия склона - они остановились, чтобы дать отдых своим животным на ночь, прежде чем подняться на следующее утро. Я уверен, что патруль вышел за пределы места первого нападения, хотя никаких сообщений не поступало. В любом случае, нам нужно зайти хотя бы так далеко.
- Я заметил, что ты был... немного расплывчатым прошлой ночью, - сказал Кенходэн. - Если у тебя есть какие-нибудь более ясные идеи, которыми ты мог бы поделиться с нами теперь, когда мы одни, я бы действительно хотел знать, во что мы ввязываемся.
- Это может быть несколько вещей, - медленно сказал Венсит, - но для Вулфры должно быть невозможно контролировать что-либо, способное на это. В данных обстоятельствах я бы предпочел не гадать, пока мы не узнаем больше. Просто ожидай чего-то большого и мерзкого. В любом случае, никто в Саут-Уолл ничего не видел, так что я не думаю, что мы увидим, пока не скроемся из виду стен, во всяком случае. Так зачем беспокоиться? У тебя есть время узнать худшее.
- О, огромное тебе спасибо. - Кенходэн покорно покачал головой. - Но ты уверен, что за этим стоит Вулфра? - добавил он через мгновение.
- Кто еще? Вопрос только в том, как ей это удалось, так что с этого момента на мне чары, которые никто не сможет разрушить, даже с помощью ловушки. Нет смысла позволять ей направлять что-либо - или, по крайней мере, что-то еще - на нас, Кенходэн.
- Я могу согласиться с этим, - согласился Кенходэн, и Венсит взглянул на Базела.
- Вы с Уолшарно - здешние защитники Томанака, - сказал он, - и я подозреваю, что это, вероятно, в конечном итоге станет по меньшей мере таким же вопросом для Бога войны, как и для магии. Есть ли что-нибудь, что вы хотели бы добавить или предложить?
- Ничего, пока я не увижу больше. У меня есть свои подозрения, но я не хочу говорить раньше, чем это необходимо. Я думаю, что, возможно, будет лучше для меня и Элриты, если мы будем впереди.
Лицо Базела было мрачным, и, в отличие от его товарищей, на нем не было пончо. Зеленый плащ его ордена развевался на сильном ветру, золотая вышивка булавы и меча блестела в утреннем свете, он надел свой отполированный стальной шлем и добавил к своему обычному снаряжению длинное тяжелое копье из арсеналов Саут-Кип. Теперь он взглянул на уши Уолшарно, как будто молча ожидая, что тот скажет, и большой чалый фыркнул, что могло быть почти забавой.