- Конечно, и этим утром ты в прекрасном настроении.
<На самом деле,> сказал Уолшарно более трезво, <я не могу утверждать, что у меня есть какой-либо лучший план в данных обстоятельствах. Однако ты оказываешь большое давление на Кенходэна. "Может быть, после того, как получит острие копья в грудь", да уж. Если только это не действительно молодой дракон, ты знаешь, насколько мала реальная вероятность этого!>
- Нет никакого смысла, вообще никакого, докучать парню подробностями, с которыми он все равно ничего не может поделать. Однако, если уж на то пошло, я думаю, мы никогда не встречали никого, кто с меньшей вероятностью подвел бы нас в подобном случае. Имей в виду, я бы чувствовал себя лучше, если бы за его спиной было еще несколько десятков вондерландских лучников, но у нас слишком много других забот, чтобы беспокоиться о том, что могло бы быть.
<Ну, это, безусловно, достаточно верно! Хотя я ловлю себя на том, что жалею о своей защитной попоне. Я слишком красивый парень, чтобы ходить с голыми пятнами только потому, что какой-то глупый черный дракон плюнул в меня!>
- И после этого ты тоже решил поскромничать, - изумился Базел, и Уолшарно фыркнул от смеха.
<Ты прав в одном, Базел,> гораздо более глубокий голос прогрохотал в их сознании подобно землетрясению. <Ты никогда не встречал никого, кто с меньшей вероятностью подведет тебя, чем Кенходэн. Я не могу обещать, что в этом случае все сложится к лучшему, но обещаю вам, что если этого не произойдет, то не потому, что он подвел вас.>
<Можете ли вы сказать нам, ждет ли нас нечто большее, чем просто дракон?> - спросил Уолшарно.
<На данный момент это все, с чем вы сталкиваетесь, хотя я полагаю, что этого достаточно для продолжения,> сухо сказал Томанак Орфро.
- И, на мой взгляд, это тоже большое облегчение, - вежливо сказал Базел, и глубокий смех эхом прокатился по ним обоим.
<Я уверен, что это так,> сказал ему Томанак. <А теперь я перестану отвлекать вас двоих. Призови меня, когда придет время.>
Глубокий голос растворился в тишине, и два защитника уверенно двинулись навстречу утру, насторожив все чувства.
Они медленно двинулись дальше, потому что теперь Кенходэн шел пешком с Глэмхэндро за плечом. Он предпочел бы, чтобы жеребец остался с Венситом, но конь не желал расставаться с ним и семенил рядом с ним. Он ясно чувствовал опасность, и - столь же ясно - он предпочел бы, чтобы Кенходэн был у него на спине, где ему и место. Кенходэн тоже предпочел бы это, но он должен был быть в состоянии использовать свой лук. Поэтому он сосредоточился на ровном дыхании и пожелал, чтобы его ладони были менее влажными.
Чернион мрачно ехала вниз по своей стороне перевала, выражение ее лица застыло, когда она размышляла о печальной реальности, что ее единственной возможной ролью была приманка. Если Кровавая Рука не мог убить монстра, то она, конечно, не могла. И хотя она была умелым лучником, ей было далеко до Кенходэна, и в данных обстоятельствах она не могла надеяться на смертельный выстрел. Нет, все, что она могла сделать, это помочь привлечь внимание дракона, и каждая косточка убийцы в ее теле восстала при этой мысли. Она поймала себя на том, что надеется, что Венсит, по крайней мере, выживет... и что все, что она планировала для Вулфры, было медленным и затяжным.
Она внезапно остановилась, и Уолшарно подъехал к дальней стороне перевала, когда она спешилась на обочине дороги и посмотрела вниз на обломки, которые когда-то были людьми и лошадьми, разбросанные в глубокой впадине рядом с дорожным полотном. Лощину было бы очень трудно увидеть с дороги до того, как дракон пронесся по ней и разорвал в клочья чахлый кустарник, который когда-то скрывал ее, и даже сейчас она лежала в глубокой тени. Ее бока были покрыты инеем, солнечный жар еще не растопил его, а освещение было слабым, но она могла видеть детали слишком отчетливо.
Она глубоко вздохнула и соскользнула в лощину, ее сапоги хрустели в красной корке замерзшей крови. Ей была не чужда уродливая смерть, но это вызывало у нее отвращение, когда она стояла посреди кровавой бойни, глядя на нее сверху вниз. Затем она перевернула тело носком ботинка, и ее лицо напряглось - от гнева, а не от удивления, - когда мертвые глаза Умаро уставились на нее.
Она сделала еще один вдох и медленно выпрямилась. Это высокое, узкое тело с мечом в руке могло быть Эшваном, подумала она сквозь слой льда, окутавший ее мозг, но он был настолько обожжен кислотой, что она не могла быть уверена. Она придвинулась ближе, глядя вниз, пытаясь точно идентифицировать тело, и ее гнев превратился в холодную и жгучую ярость, когда она не смогла.