Волшебник с кошачьими глазами наблюдал за своим кристаллом с молчаливым восхищением, несмотря на свое веселье. Вулфра лежала в парусиновом кресле на вершине своей башни, обнажившись на солнце, и он должен был признать, что у нее была прекрасная женская фигура. Какая жалость.
Его взгляд метнулся вниз, чтобы исследовать пещеру меча, и он отметил, что она приложила еще больше усилий к заклинаниям-ловушкам между лабиринтом и собственно пещерой. Это было хорошо, но присутствие ее грамерхейна в комнате меча было плохим, особенно в свете ее солнечных ванн.
Он потратил годы, изучая привычки Вулфры, учась проникать в ее разум и мысли, и поскольку он это сделал, он точно знал, о чем она сейчас думает. Для нее имело смысл перенести свой командный пункт поближе к мечу, но ее решение понежиться на солнце как можно больше доказывало, что она намеревалась вскоре переехать и остаться там на все время, и это заставляло задуматься.
Ей не понравилась его проповедь о разведении драконов, хотя она и пыталась скрыть свою ярость. Но предположим... просто предположим, что она планировала переехать в пещеру, чтобы быть уверенной, что она и Венсит действительно встретятся лицом к лицу. Учитывая соотношение сил, волшебник с кошачьими глазами ожидал, что она будет держаться как можно дальше от Венсита, но что, если она захочет пообщаться с диким волшебником до того, как они вступят в бой? Она едва ли была ровней волшебнику с кошачьими глазами, но это не означало, что для нее было невозможно узнать - или догадаться - гораздо больше о его истинных планах, чем он полагал раньше. Вполне возможно, что она узнала что-то достаточно ценное, чтобы действительно надеяться предать его в обмен на свою собственную жизнь. Венсит не был известен тем, что проявлял снисходительность к любому, кто нарушал его драгоценные Правила, но все всегда бывает в первый раз. И если Вулфра действительно обнаружила что-то важное о личности или намерениях волшебника с кошачьими глазами, она вполне может решить, что стоит посмотреть, не превратит ли это ее в исключение из политики Венсита по уничтожению любого темного волшебника, который привлек к себе его внимание. В конце концов, она была бы не более мертвой, если бы обнаружила, что не смогла убедить его, что ее информация стоит ее жизни, и при данных обстоятельствах знание того, что она ткнула пальцем ему в глаз перед смертью, доставило бы ей определенное последнее удовольствие.
В кошачьих глазах плясал беззвучный смех, когда они вернулись к загорающей волшебнице. Бедняжка Вулфра была такой предсказуемой! Ее действительно было жаль, подумал он, оценивающе глядя на нее. Он мог бы использовать полноправную партнершу с ее красотой и коварством, если бы только ее сила соответствовала ее амбициям или красоте. Но этого не произошло, что низвело ее до роли приманки.
Это был такой позор. И все же не стоит позволять ее предательству увенчаться успехом. Он мог бы убить ее сейчас, но этому недоставало утонченности, и не было никакого способа, чтобы это не вызвало подозрений у Венсита, если бы он услышал об этом. Как бы то ни было, бедняжка совершенно не подозревала о том, как он улучшил ее заклинания в пещере, или о том, что теперь он контролировал эту особенно мерзкую гадость, а не она. Все, что ему нужно было сделать, это дождаться подходящего момента, и тогда - пуф! - больше никакой Вулфры... и, возможно, больше никакого Венсита.
Он раскачивался от смеха, жестом выключая кристалл.
Кенходэн последовал за неуловимым звуком к краю небольшой, но крутой впадины и удивленно моргнул, когда понял, что гудение исходит от Венсита. Почему-то напевные застольные песни и скандальные частушки о барменшах, испытывающих отвращение к одежде, не ассоциировались у него с могущественным колдуном из всех древних сказаний. Но, очевидно, он был бы неправ на этот счет, и его моргавшие глаза сузились, когда он перешагнул через край впадины, соскользнул на ее дно и столкнулся лицом к лицу с ухмыляющимся Венситом. Не улыбающимся, а именно ухмыляющимся.
- Что, если я могу спросить, так забавно? - тихо спросил Кенходэн, когда он скользнул к дну.
- Прошу прощения? - Венсит перестал напевать и поднял бровь.
- Я спросил, что тебя так забавляет.
- Ой. Я просто размышлял о природе черных волшебников.
- Это смешно?
- Нет, но иногда это забавно.
- Забавно, он говорит! - Кенходэн покачал головой и скользнул достаточно далеко вниз, чтобы сесть, прислонившись к склону напротив Венсита, в то время как он кисло смотрел на волшебника. - Все, что они пытаются сделать, это убить нас и - предполагая, что я правильно понял из всех твоих намеков и предчувствий - завоевать Норфрессу и поработить каждого человека, живущего на ней. Если это забавно, боги хранят нас от всего, что ты сочтешь смешным!