Камень застонал, когда сила столкнулась с силой. Сталактиты и сталагмиты содрогались, осыпаясь крошками, как искры, высекаемые из горна волшебным огнем. Каменные осколки сверкали, как звезды, и падали в темные лужи, их крошечные всплески были громкими в титанической тишине битвы волшебников. Каменная пыль осыпала волосы Кенходэна, и вихри силы заставили его упасть на колени, когда огонь Венсита вспыхнул, и темные озера превратились в миниатюрные солнца, пылающие внутренним смертоносным светом и окутанные паром.
Вулфра выкрикнула слово, которое затрещало в мозгу Кенходэна, и куски размером с кулак посыпались с потолка, как град. Пещера вздымалась, камень стонал, твердые породы трещали, как корабельные доски, и чернота сгущалась.
Мгновение он стоял, плотный и темный, окруженный горнилом дикого волшебства. Свет Венсита потускнел, но он никогда не ослабевал, и чернота шипела и испарялась в его сердце, даже когда Вулфра вкладывала все больше и больше силы в атаку. А затем, внезапно, дикое волшебство вспыхнуло, как безмолвный вулкан, и чернота вырвалась из Венсита, как забытый сон.
Вулфра упала на колени, и измученный камень вздохнул с облегчением, когда она осела. Венсит стоял неподвижно. Только пламя в его глазах двигалось.
- Итак.
Измученный голос Вулфры был шепотом потерянной надежды, но она с трудом заставила себя подняться. Она стояла, расправив плечи, и в ее глазах была гордость, лишенная надежды или мольбы.
- Итак, - эхом повторил Венсит, и его мягкий голос был смертным приговором.
- Я думаю, возможно, Совет ждет сюрприз. - Вулфра выдавила улыбку. - Я надеялась выторговать свою жизнь, но, похоже, ты знаешь все. - Она слегка пожала плечами. - Твое ханжество вызывает у меня отвращение, но за меня еще могут отомстить. Либо он уничтожит тебя, либо ты уничтожишь его - вряд ли имеет значение, что именно. Я не буду желать тебе удачи, но я буду довольна любой судьбой, которая постигнет тебя. И, - ее улыбка стала шире, почти задумчивой, - по крайней мере, дикое волшебство действует быстро. Нанеси свой удар, волшебник.
Венсит молча посмотрел на нее, затем коснулся лба свободной рукой и наклонил голову. Ее глаза расширились от удивления при этом жесте, и он заговорил.
- Твое искусство отвратительно, Вулфра, баронесса Торфо, но ты встретишь смерть так, как подобает твоему дому. Защищайся, как хочешь, леди.
И он нанес удар.
Огонь вырвался из его глаз, вырвавшись наружу плоской волной, которая пожирала сам воздух на своем пути. Кенходэн отшатнулся от его силы, но Вулфра неподвижно смотрела на него. Поток пламени на мгновение остановился в нескольких дюймах от нее, словно наткнувшись на невидимую стену. Но пауза была короткой. Отдельные языки пламени лизали ее стену, пробивая ее во множестве мест.
Она прижала палочку ко лбу, и ее заклинание потерялось в трескучем шипении атаки Венсита, пока она боролась, чтобы удержать свою защиту. Секунду, может быть, две, она держалась... но дикое волшебство превзошло ее.
Огонь разрушил ее хрупкую стену. Он отшвырнул палочку от нее, и та изогнулась наружу, ударившись о камень с сухим стуком и покатившись к ногам Венсита. Пламя охватило волшебницу, окутав ее зазубренным великолепием, и она забилась в конвульсиях. Ее рот открылся в беззвучном крике, и сияние рухнуло, вращаясь само по себе с яростью, которая снова потрясла камень. Свет подхватил ее, унося в необъятные глубины и дали. А потом пожар погас с тихим щелчком, и Вулфры из Торфо больше не было. Ее красная жизненная сила пульсировала раз, другой и исчезла.
Венсит медленно опустил поднятую руку. Спокойствие витало в пещере, словно испугавшись самого себя, и его плечи поникли, словно в печали.
Он наклонился и поднял костяную палочку. Ее золото сверкнуло, когда он поднял ее перед глазами и властно нахмурил брови. Его глаза снова вспыхнули, превращая палочку в хлопья пепла, заполнившие его ладонь, и он осторожно подул. Пепел рассеялся, превратившись в тонкое облачко, которое бесшумно осело над прудом. Он покрывал пеной тусклое отражение, пока следующая безразличная капля воды не нарушила поверхностное натяжение, и бассейн не поглотил его память.
- Венсит? - тихо сказал Кенходэн, и волшебник медленно повернулся к нему лицом.
- Знаешь, она была права. - Его голос был еще мягче, чем у Кенходэна. - Правила основаны на силе, а не на морали. - Он горько улыбнулся. - Это никогда не было моралью - только этика. Оттовар и Гвинита верили в мир, в котором те, кто не обладал силой, не были бы ею одержимы. Это была мораль, если хочешь, и они создали Правила, чтобы поддерживать этот образ жизни с помощью кулака власти. Но они были всего лишь кодом, сформированным для определенной цели, а не самоцелью. Карнэйдосцы никогда этого не понимали. Они не могут представить себе никакой другой цели, кроме использования власти, в то время как Правила отказываются от определенных видов использования власти. Поэтому они никогда не понимали, что, когда настоящий финал находится под угрозой, мудрый человек ищет другой путь к нему.